кожу, что я просто не смогла. Лишь ощутила, как из глаз брызнули слезы и облокотилась о ствол ближайшего дерева, скатившись по нему вниз.
А затем куда-то провалилась.
Пришла в себя лишь, когда мужские руки тронули мои плечи. Подняла голову и увидела перед собой Терренса.
– Эй, ты как? Голова сильно кружится? Идти можешь?
Как-то неопределенно завертела головой, а затем взгляд остановился на разбитой губе Хардинга. Поняла, что ему тоже досталось. Он тяжело дышал, но смотрел точно на меня ― волновался, не находил себе места и сожалел. Но о чём?
– Где Элиот? ― Одними губами прошептала я.
– Оливер повел его к машине. Он проследит, чтобы мудак уехал.
Мозг довольно долго переваривал происходящее. И всё же…
– Оливер?
Терренс кивнул. Больше ничего не объяснив, подхватил меня на руки и понес к подъезду. Всё ещё было больно и мерзко, но в объятиях Терренса эти чувства становились меньше. В его объятиях даже мир становился меньше. И я поняла, что не хочу это терять.
Дома немного пришла в себя. Терренс помог мне раздеться, набрал для меня ванную, в которой я некоторое время отмокала, а затем, удостоверившись, что я без происшествий из неё выбралась и не шатаясь стою на ногах, вышел. Я услышала голос Оливера из гостиной. Привела себя в порядок, переоделась и отправилась узнавать подробности.
– Эй, карамелька, ты как? ― И снова меня окутали большие медвежьи объятия. Захотелось задержаться в них подольше, когда ноздрей коснулся запах хвои и еловых шишек. Поэтому я тоже обняла Оливера и зарылась носом в его футболку. ― Ну тише, тише… всё хорошо. Ты дома. Мы рядом.
Его большая ладонь гладила меня по волосам, и мне казалось, что я вновь вернулась домой, к отцу или к дяде Мо ― вот такое тепло исходило от этого мужчины.
Оливер попросил Терренса сходить за документами, которые остались в его машине. Не сказать, чтобы Терренсу эта идея понравилась, учитывая наши с ним повисшие в воздухе недомолвки, но под пристальным взглядом старшего брата всё-таки ушел.
Оливер заварил травяной чай и, когда мы сели на диван, я заглянула ему в глаза:
– Как ты оказался здесь?
– Приехал отдать Тео бумаги. Услышал крики на улице, заметил вас. Затем увидел, как Терренс избивает какого-то придурка.
– Это был Элиот ― владелец фирмы, в которой я работаю…
– Думаю, больше не работаешь, ― спокойно ответил Оливер, и я вдруг осознала, что скорее всего он прав. ― Карамелька, зачем ты ходила с ним на свидание? Я думал, ты встречаешься с моим братом.
– Да, но мы… вроде как немного повздорили.
Хотя это было не совсем так. И вообще ссора ― не причина шляться на свидания с другими мужиками. Я осеклась, боясь, что Оливер осудит меня, изменит своё мнение обо мне. Но он лишь внимательно посмотрел на меня и попросил всё рассказать.
И я рассказала.
Всё. Ничего не утаивая. Перед ним не хотелось юлить и изворачиваться, что-то придумывать или строить из себя оскорбленную жертву. Я просто рассказала ему всё, как было ― ровно, спокойно, без истерик. А затем так же спокойно ждала его вердикта.
Он нахмурился, а затем сказал:
– Знаешь, мой брат неидеальный, как и все мы. Но он не подлый. Если он связал с тобой свою жизнь и всерьез об этом сказал ― он будет верен. ― А затем усмехнулся. ― К тому же, может быть, он и придурок, но не полный идиот. Кто станет изменять своей девушке в собственной квартире? К тому же соседке, к тому же, зная, что она вот-вот придет с работы и захочет зайти. ― Я вспомнила о Джордже, но промолчала. ― И да, я верю Тео. Если он говорит, что не спал с той девушкой, значит, он с ней не спал.
– Тогда как она оказалась в его квартире, Олли? Полураздетая и такая удовлетворенная… ― я вспомнила улыбку той самой Лорен, и меня вновь проняла дрожь.
– Он рассказал мне, но думаю, тебе следует обсудить это с ним. И ещё думаю, что кто-то подставил моего братишку. Но сделал это по-идиотски и впопыхах. ― Я вновь подняла на Оливера глаза. ― Тебе следует выслушать его. Ни он, ни я не можем заставить тебя поверить, но попытайся прислушаться к себе. Сердце оно ведь умное. А голова не всегда складывает картинку верно. Порой, какие-то детали теряются.
Мы проговорили ещё немного до тех пор, пока не вернулся Терренс. А вернулся он громко ― хлопнув дверью ― чтобы мы его слышали.
– Ну, оставлю вас, ― Оливер поднялся, а затем по-братски поцеловал меня в макушку, ― всё будет хорошо, карамелька. Теперь ты в любом случае наша семья.
Я провожала Оливера взглядом, чувствуя, как его слова теплом разливаются внутри.
Услышала, как хлопнула входная дверь, а затем уловила скользнувшую рядом тень:
– Если не хочешь говорить, могу проводить тебя домой.
Терренс остановился на пороге, будто бы не решаясь пройти в собственную же гостиную. Я задумалась над его словами, но всего на пару секунд. Разговор с Оливером успокоил и многое разложил по полочкам.
– Нет. Я хочу поговорить.
Он кивнул, но остался на месте.
– Я не знаю, как начать. Как будет правильно. ― Он слабо усмехнулся. ― Ты знаешь, как я отношусь к тебе, Саманта. Знаешь о моих чувствах. И знаешь, что для меня это всё серьезно. Но я не могу оправдываться за то, чего не делал. Я видел эту девушку впервые в жизни. Но, клянусь, я с ней не спал.
Я смотрела ему в глаза, пытаясь уловить в них правду. И внезапно заметила ещё одну разницу между Терренсом и Джорджем. Когда мой бывший пытался объясниться, он выглядел испуганным, жалким и пойманным на горяченьком ребенком. Терренс же выглядел как мужчина, чья порядочность была подорвана лишь в моей собственной голове.
– Как она оказалась в твоей квартире?
Терренс выдохнул, а затем кивнул:
– Она позвонила в мою дверь. Сказала, что её зовут Лорен, что она моя соседка сверху, и что ещё выше её заливает какой-то мудак. А ещё ― что он постоянно кричит, чем-то швыряется и что там постоянно кто-то плачет, будто бы её чокнутый сосед избивает свою жену. Я спросил, обратилась ли она в полицию ― она сказала, что обратилась, но к тому времени, как они приедут, он затопит всю её квартиру и, возможно, убьет бедняжку.
Терренс оттолкнулся от косяка и продолжил:
– Я знал, что вряд ли что-то сделаю, но не помочь не мог. Она сказала, что ей страшно
