разных стран только по форме береговой линии и по таким водоемам, как Каспийское, Черное и Средиземное моря. Только Аравия имела тот цвет, который был дан ей на карте – бледно-желтый, вероятно, из-за песка пустыни.
Это был странный опыт и настолько интересный, что мы с Райсом не заметили, как прошло время, но Фред, у которого есть привычка быстро проголодаться, напомнил нам, что пришло время для другого приема пищи.
Электрическая плита обеспечила нас хорошей горячей едой, которая всем нам понравилась. К тому времени, когда трапеза закончилась, мы приближались к Атлантическому океану и могли видеть большую часть Франции и Испании, а также Северную Африку, но на большей части Европы погода была пасмурной. Ослепительно белое покрывало облаков накрыло всю Англию и Германию.
Пересекая Атлантический океан, Райс позволил кораблю снижаться, пока мы не оказались на высоте около 800 миль, когда достигли восточного побережья Соединенных Штатов на широте Саванны, штат Джорджия. Райс часто проверял наше местоположение, пересекая Соединенные Штаты, и продолжал постепенно снижать высоту, так что, когда мы пересекли реку Колорадо, мы были всего в пятидесяти милях над уровнем моря. Мы оставались на этой высоте, пока не зависли над Калифорнией, когда Райс снова позволил кораблю постепенно опускаться вниз.
После входа в атмосферу, когда мы находились немного южнее Сан-Диего, был запущен пропеллер, и корабль направился на северо-запад. Через короткое время мы заметили ранчо и направились к нему. Вскоре мы мягко приземлились примерно в 50 ярдах от ангара.
Когда мы приземлились, Райс взглянул на часы и объявил, что уже одна минута первого. Мы обогнули земной шар за 24 часа 1 минуту.
– Лучше, чем "Кругосветное путешествие за восемьдесят дней" Жюля Верна, не так ли? – заметил он с усмешкой.
Пытаться приземлиться в ангар сверху, как мы его покинули, было небезопасно, поэтому корабль был отбуксирован в ангар через большие двойные двери в одной из стен. Хотя корабль весит 85 тонн, трактор тащил его с легкостью, так как земля была ровной.
Следующая неделя была напряженной для всех нас.
Нам нужно было решить, какие материалы и оборудование будут необходимы и без чего мы могли бы обойтись, поскольку наше пространство было ограничено.
Райс считала, что климат Венеры будет теплее, чем на Земле, поэтому мы все запаслись легкой одеждой, подходящей для тропического климата.
Трудно было решить, какое оружие взять. В конце концов мы остановились на паре винтовок Спрингфилд, 12-миллиметровом дробовике и тяжелой спортивной винтовке Винчестер, которую Райс использовал для охоты на аляскинского бурого медведя. Фред сказал, что он ни во что не может попасть из винтовки, но может хорошо обращаться с дробовиком, и настоял на том, чтобы взять его, хотя мы сказали ему, что винтовка была бы безопаснее, если бы там были какие-нибудь опасные звери. Райс также предоставил нам ящик гранат Милла, которые он получил от военно-морского флота. Мы все были знакомы с использованием гранат и знали, что они могут быть очень полезны.
Кислородные баллоны были заполнены до отказа, аккумуляторные батареи заряжены и проверены, и весь корабль был тщательно осмотрен, чтобы убедиться, что все было в идеальном состоянии.
Мы подождали еще два дня, прежде чем отправиться в путь, так как Райс хотел совершить путешествие, когда Венера будет ближе всего к Земле. Начав примерно за неделю до того, как планета окажется в нижнем соединении, мы могли бы направиться к Солнцу, пересечь траекторию планеты, а затем спуститься на дневную сторону.
Наших припасов хватило бы на шесть месяцев. У нас было достаточно кислорода, чтобы провести половину этого времени на корабле, и поскольку Райс не думал, что путешествие туда и обратно займет больше месяца, мы чувствовали, что шансов на то, что его не хватит, было немного.
К полудню великого дня напряжение ожидания заставило нас всех изрядно понервничать, поэтому мы вздохнули с облегчением, когда Райс наконец-то нажал кнопку, с помощью которой мы отправились в самое длинное путешествие, когда-либо предпринятое человеком.
Старт прошел без проблем, и скорость поднялась настолько высоко, насколько позволяло сопротивление атмосферы. Как только мы оказались за пределами атмосферы, Райс включил полную мощность, и Земля начала быстро удаляться.
Среди старателей есть поговорка, что когда кто-то съест мешок муки с человеком, он его узнает. Я бы сказал, если вы хотите познать человека, просто запритесь с ним на маленьком корабле на неделю, и вы узнаете его. Во всяком случае, в той поездке мы трое стали лучшими друзьями, чем могли бы стать за годы обычной жизни.
Фред Уилсон был точно таким же старым Фредом, которого я всегда знал. В чем-то довольно медлительный, но всегда надежный. Капитан Райс, несколько старше Фреда или меня, всегда казался очень хорошо информированным человеком и наши беседы в течение той недели дали такое богатство информации, о котором я никогда не подозревал.
Мы с Фредом всегда называли друг друга по именам, но в капитане Райсе было определенное достоинство, которое заставляло нас думать о нем как о "Райсе" или "Капитане". Я не имею в виду, что он был жестким или замкнутым, но, хотя он был хорошим спортсменом и прекрасным товарищем, все же в нем была сдержанность, которая неосознанно производила на нас впечатление.
Поскольку не было никакой разницы между днем и ночью, после того, как мы покинули Землю, мы регулировали наши дни по часам и несли регулярные вахты, так что один из нас всегда был на дежурстве.
Вскоре я научился управлять кораблем, но это не требовало никакого внимания, кроме ежечасных проверок воздуха, чтобы убедиться, что кислород поступает с надлежащей скоростью и что химические вещества для поглощения углекислого газа работают должным образом. Мотор-генераторы были мощнее, чем необходимо, поэтому они не нагревались и не нуждались в уходе.
Всякий раз, когда Райс заступал на вахту, он вычислял наше местоположение и среднюю скорость за день. Меня очень заинтересовали приборы для определения нашего расстояния до Земли, и я попросил его объяснить их работу.
– Ну, – ответил он, – вы, без сомнения, заметили шкалу, выгравированную на линзе этого телескопа. Это то же самое, что и дальномерные полевые бинокли, используемые на службе, и вы, вероятно, пользовались ими, когда служили в армии.
– Я видел дальномерные очки, но никогда не знал, как они работают, – ответил я.
– Деления шкалы, выгравированные на линзе, называются милями и являются средством измерения углов. Миля такого рода – это угол в вершине треугольника, основание которого составляет одну тысячную часть его высоты. Когда вы смотрите в этот телескоп на
