но на пределе. Хватит ли меня самого, чтобы сегодня впервые за год сорвать джекпот и пусть по мелочи, но утереть нос Строллу и заодно Лизе?
Что я несу. Должно хватить. Или мне не в «Ф-3» место, а у Игоря на любительском кубке по картингу — где я летом, кстати, финишировал в главной гонке вторым, но — вне зачёта.
Последний круг!!!
Мчу по старт-финишу, не смея посмотреть в зеркала. Заношу многовато скорости в «Равенол», и этим пользуется Лиза, идя на обгон по внутренней.
Дожидаюсь торможения перед «Берни» — и направляю болид точно в зазор между машиной Лизы и поребриком справа.
Разгон!!!
На миг цепляюсь за Форман для снижения лобового сопротивления, а затем снова ухожу вправо. Мы бок о бок!
Позади накатывает Стролл. В конце длиннющей дуги чуть разъезжаемся — трое в ряд, как в «Тачках»!
Опять двадцать пять…
Но моя траектория самая выгодная. Проскакиваю вперёд, облизав апекс, и устремляюсь дальше по прямику.
Лиза остаётся на внешке, а вот Стролл перемещается туда не сразу. Понимаю, что он задумал, лишь перед седьмым поворотом, где канадец вдруг оказывается слева — чтоб вырвать лидерство после шиканы!
А он, похоже, не учитывает того, что я замечаю его намерение. Короче говоря, он не знает, что я знаю, что он знает. А я-то знаю, ха-ха.
Как всегда, не отпускаю здесь газ, подрезая пилота «Премы». Тот быстро ориентируется и уходит глубже, чтоб подловить меня на торможении.
Ха… пусть попробует.
Влетаю в связку на ста тридцати. Заранее перекладываю руль влево — и, когда по инерции болид отбрасывает на поребрик перед носом у Стролла, нажимаю педаль и выхожу из шиканы.
Лэнс пытается пролезть на коротком прямом отрезке до «Мобил-1», но у него не выходит. А нас обоих тем временем нагоняет Лиза.
Заключительный сектор! Четыре поворота до финиша!
«Мобил-1». Всё норм. Выруливаю по стандартной изогнутой траектории.
«Закс». Успеваю занять внутреннюю линию, а когда Лэнс лезет справа, поддавливаю на него, двигая к краю. Но тут и Лиза!..
Два скруглённых прямых угла «Зюдкурве»… Остаюсь впереди, Стролл за мной, Форман перекрещивает!
Один остался!..
Пролетаю по внутренней стороне (спасибо, Лэнс, за урок, теперь я внимательнее) — и, уже понимая, что это значит, но до сих пор в это не веря, ускоряюсь к финишной отсечке.
Клетчатый флаг!!!
— Да!!! — прорывает меня тут же по радио. — Да, да, да! Ух! Да-а-а!.. Спасибо, спасибо всем, парни! Супер!..
— Молодчина, Майк, — с неподдельным восторгом говорит Патрик. — Ты сделал это. Ты справился.
— Чемпионат-то в итоге мы всё-таки уступили, — вздыхаю я. — «Према», должно быть, сейчас празднует.
— Чёрт с ними, — доносится до меня ответ. — Сегодня мы можем праздновать тоже.
Только теперь я понимаю, как же, блин, я устал. Расслабляюсь на ложементе и, вяло крутя рулём, на щадящей скорости еду к пит-лейну.
Останавливаю машину на отведённом месте последним из нашей тройки призёров — поэтому вижу, как премовцы вовсю обнимаются с командой, собравшейся за символическим ограждением из метровой высоты щитов едва ли не в полном составе. Реет флаг с изображением Лэнса в болиде, высятся плакат в поддержку Макса Гюнтера и табличка, текст на которой так глубоко ранит меня сегодня:
LANCE
PREMA
CHAMPION.
FIA F3 European Championship.
2016.
Но я, конечно же, никому не скажу об этом.
Радость всех этих людей кажется на вид такой искренней, и я неожиданно понимаю, что так и есть. Они, как и мы, целый год работали над тем, чтобы одержать победу. И сейчас от всей души счастливы, что это им удалось.
Прям и не скажешь, что мудаки. Просто они оказались сильнее.
Перевожу взгляд направо и замечаю машущих мне хайтековцев. И на сердце становится как-то теплее.
Я вынимаю руль и встаю из кокпита. А затем выбрасываю вверх руки — с пальцами в буквах «V».
Я победил. Дело сделано.
…И вот считанные минуты спустя мы стоим на пьедестале втроём, ожидая слегка затянувшееся начало награждения.
— Ты классно сражался, — говорит Лэнс, и я поворачиваюсь к нему. — Знаешь… Извини за всё. Я в тебе ошибался. Наши пути расходятся… но я уверен — сойдутся вновь. Встретимся в «Формуле-1», а?
И, подмигнув, протягивает мне руку. Как вчера на разбирательстве в офисе стюардов.
Я механически пожимаю протянутую ладонь, думая о своём.
А именно: если я через год хочу находиться на месте Лэнса, каждая гонка в новом сезоне должна быть как эта. С полной отдачей и риском на грани.
Чего не сделаешь ради того, чтобы подняться наверх. К вершине.
— Ты крут, чувак, — говорит Лиза и показывает мне большой палец. — Уважаю.
Спасибо и тебе. Хотя бы за то, что ты всегда была за себя.
Начинает играть гимн России, и я снимаю выданную мне кепку.
Чудные звуки. Как же я по ним соскучился.
Эпилог
Межсезонье
Среда, 26 октября, Москва
За окном, точно укутанная ватой лампа, тускнел осенний пасмурный день. Город весь продувался стылым ветром, который как будто напоминал: зима близко. Поэтому форточку в своей комнате я держал закрытой на обе рамы.
Прошло уже больше недели с тех пор, как я вернулся из Хоккенхайма. В универе начался второй аттестационный период в семестре, так что скучать было по большому счёту некогда. Требовалось учиться — навёрстывать то, от чего меня отрывали гонки. А также много чего ещё.
Разработка игры шла по плану. В понедельник мы с Костей начали новый двухнедельный спринт, за который поставили себе целью оптимизировать управление виртуальным болидом. Потом планировалось добавить деталей в фон, всерьёз заняться реализацией износа шин и настройками интерфейса. И возможно, зимой мы закончим и выпустим мобильную версию. За альфа-тестеров перед официальным релизом будем мы сами.
В «SMPRacing» дела также обстояли отлично. На той неделе мы встретились тем же составом, к которому присоединился какой-то тип из бухгалтерии, и согласовали основные доли расходов на следующий сезон. Отец согласился выделить из своего нынешнего капитала даже не пятьдесят, а сто тысяч евро — при том, что выручил он тогда более миллиона. Насчёт остального мы ждали, что скажет по поводу меня программа «Ред Булл».
С решением они пока что тянули. И это немного тревожило.
Отец пока не нашёл, чем будет заниматься дальше. В принципе, даже на то, что осталось от денег с продажи бизнеса после грабительской комиссии за перевод и уплаты налогов, мы могли скромненько жить лет этак двадцать. Но, естественно,
