поднялись тогда горожане. Воспротивились приказам они фашистов. Спасли города от гибели.
Погиб Хофакер, а внуки остались. Сохранился их давний род. Выросли внуки. И ныне живут в Германии. В свободной, в демократической, в современной Германии, в стране, которая называется ГДР.
ТАНКЛЕРИСТ
Капитан Садовский артиллерист. И вдруг в один день, в один час превратился в танкиста артиллерист. Вот как случилось это.
Юго-восточнее Берлина советские войска окружили большую фашистскую группировку. Много фашистских дивизий оказалось в «котле» у наших. Стремились фашисты вырваться из «котла». На одном из участков окружения стали готовить они удар. Собрали сюда артиллерию, пригнали танки, собрали пехоту. Ждут фашисты рассвета, с рассветом и ринутся в бой.
И вот стал пробиваться рассвет. Янтарной полоской прорезалось утро.
Ждут фашисты: будет к атаке сейчас сигнал. Вот приготовились пушки. Готова пехота. Стоят на исходных позициях танки. И вдруг что такое?! Не дожидаясь команды, один из танков открыл огонь. И не просто огонь. Огонь по своим! Ударил в соседа справа. Ударил в соседа слева. Рванулся вперёд. Устремился на фашистские пушки. Подмял одну, подмял вторую. Обрушился на фашистские пулемёты. Рванулся к фашистской пехоте. Молчат пулемёты. Бежит пехота.
Что же случилось? Оказывается, в фашистском танке находился советский офицер капитан Садовский. Служил капитан Садовский в 530-м истребительно-противотанковом полку. Во многих боях отличился уже и до этого капитан. Однако здесь, в эту ночь, подвиг он совершил особенный. Началось всё с того, что капитан Садовский и два солдата ушли в разведку.
Осторожно идут разведчики. Ночь. Тишина. Темнота. Привыкают глаза к темноте. Совиной зоркости набираются. Идут разведчики. Вдруг видят - фашистский танк. Рядом у танка сидят фашисты. Ясно разведчикам - танковый экипаж. Сосчитали фашистов - четверо. Наших вместе с Садовским - трое. Однако момент неожиданности на нашей стороне. Значит, здесь не зевай. Значит, здесь поспешай. Будешь ловким, победа будет.
Рванулись, набросились наши разведчики на фашистов. Уничтожили. Захватили фашистский танк.
Дождались наши рассвета в фашистском танке. А утром с рассветом ударили по врагам.
Ушёл в разведку пешком Садовский. Вернулся важно, с почётом, в фашистском танке.
- Ушёл артиллеристом, пришёл танкистом,- шутят над ним друзья.
Танкист-артиллерист, танклерист, - прозвали его солдаты.
Помог капитан Садовский определить нашим войскам то место, где намечался у фашистов прорыв из окружения. Провалился у них прорыв.
За свой подвиг капитан Садовский был удостоен звания Героя Советского Союза.
НА ТРУБЕ
Армии маршала Конева продолжали идти на Берлин.
Артиллерия вела огонь по сосредоточению фашистов. Место южнее Берлина ровное, лесистое. Ни холма здесь, ни высотки, ни бугорочка. Трудно артиллерийским командирам управлять здесь боем. Наблюдать за тем, как точно ложатся снаряды в цель, вносить поправки и уточнения.
Продвинулись артиллеристы ещё чуть вперёд и вдруг вышли к заводу. Заводик, правда, маленький. Зато труба высоченная. Посмотрел на трубу генерал Корольков. Взяло его озорство. Детство к тому же вспомнил. Забрался он на трубу. Сидит там, как аист в гнезде. Хорошо на трубе. Далеко видно. Сидит он здесь с телефонной трубкой. Подаёт вниз по телефону команды. Там, внизу у трубы, оборудован центр управления огнём. Отсюда команды поступают на батареи.
Сидит генерал, увлечён артиллерийским боем.
В это время к артиллеристам приехал командующий фронтом маршал Конев.
Представились офицеры командующему.
- А где же генерал Корольков? - спрашивает маршал. Смутились офицеры. Не знают, что и ответить. Понимают они, что
как-то несолидно генералу сидеть на трубе. Однако что же тут делать, не начнёшь же неправду докладывать маршалу.
- Товарищ маршал, на трубе генерал Корольков,- доложили офицеры.
- На трубе?!
- Так точно, товарищ маршал.
Поднял Конев голову - верно, как аист в гнезде, сидит на трубе Корольков.
Взглянул вниз генерал, увидел командующего фронтом. Стал поспешно спускаться вниз. Спустился, представился.
Посмотрел на Королькова Конев, покачал головой:
- И это советский генерал. Верхом на трубе.
- Да я ведь... Однако Конев прервал:
- По-лейтенантски действуете, товарищ генерал.
Насупился Корольков, обиделся. Хотел было сказать, что ни холма кругом, ни бугра, ни высотки. И вдруг вместо этого:
- Так точно, товарищ маршал, поступаю, как предписано званием - действую по-лейтенантски.
Смутился Конев, не понял, в чём дело. Поднял глаза на генерала. Взглянул невольно и на погоны.
Взглянул. По две больших звезды на погонах у Генерала. Был Корольков в военном звании генерал-лейтенант.
Рассмеялся Конев.
- По генерал-лейтенантски,- поправил.
- Так точно,- соглашается Корольков. Сказал генерал про звание и тут же тише:
- Товарищ маршал, обстановка заставит - петухом запоёшь. Вновь рассмеялся Конев.
Принял Конев доклад генерала, уехал.
Понравилась маршалу находчивость генерала.
Возвращался Конев в машине в штаб. Вспоминал Королькова. Сидел улыбался. Приехал маршал к себе на командный пункт. Генерала Королькова другим даже в пример поставил.
ЖИВЫЕ ЗОНТИКИ
Журналист Ненароков как-то получил от редакции армейской газеты задание поехать в кавалерийскую часть, ознакомиться с тем, как воюют на фашистской земле советские конники. Прибыл он в кавалерийский корпус, которым командовал генерал-лейтенант Ос-ликовский. Прибыл. Представился.
Повезло Ненарокову. Как раз в это время у генерала Осликовско-го был командир одной из кавалерийских дивизий, получал боевое задание. Выслушал командир дивизии задание, спрашивает у Осли-ковского:
- С зонтиком?
- С зонтиком,- отвечает генерал Осликовский.
Поразился Ненароков. Какие же это зонтики для лошадей? Хотел было спросить у генерала, да неудобно. «Сам увижу»,- решил Ненароков.
И вот пошли в атаку советские конники. Быстро, лихо несутся кони. Сверкают, как брызги, на солнце сабли.
Всем хороша кавалерия. Однако есть и слабое место. С неба она открыта. Опасна для конницы вражеская авиация. Действуют кавалеристы на открытом месте. Вот и легко её разбомбить, расстрелять с воздуха авиации.
Понимает это и Ненароков. Следит за лихой атакой конников, а сам нет-нет да и посмотрит на небо: не загудят ли, не появятся ли в небе фашистские самолёты.
Хочется ему, чтобы не появились. Чтобы справились чётко со своим боевым заданием конники.
С опаской поглядывает Ненароков на небо. И вдруг совершилось то, чего журналист страшился. Заметил вдали он на небе точки. Росли они, росли, увеличивались в размере. Вот уже и видно, что это летят самолёты. Крылья видны, фюзеляжи, моторы. Вот и всё громче моторный гул.
- Вот незадача! - ругнулся Ненароков. Зло посмотрел на небо.
Всё ближе, ближе подходят самолёты. Ясно Ненарокову, что идут они не просто так, а именно сюда, к коннице.
Знает Ненароков, что сейчас последует. Построятся самолёты в круг, то есть станут
