на всю жизнь.
Луцкой печально вздохнул.
— Что я могу для тебя сделать?
— Оформи все с Гарри, как полагается, чтобы никто бы меня не мог заподозрить в его убийстве. А если у меня не получится расквитаться с убийцами, постарайся их арестовать. Ну а в случае чего помоги Натали выбраться отсюда. Я так полагаю, они ее должны пощадить.
— Не беспокойся, это я все выполню. Эх, князь, князь, ну скажи на милость, зачем так рисковать собой. Благородная кровь что ли взыграла?
— Черт его знает, может и взыграла, может тут что другое. Но поступить по иному я не могу. Иногда чувствуешь, что существуют вещи поважней чем даже твоя жизнь. Разве с тобой так не бывало?
Луцкой несколько секунд молчал, затем издал продолжительный вздох.
— Ладно, возьмем сейчас понятых и поедем к тебе составлять протокол.
Только поздно ночью Луцкой и понятые уехали в станицу, забрав с собой тело Гарри. Измученный всеми событиями, Лобанов упал на кровать и тут же заснул как убитый.
Вместо будильника его разбудило лошадиное ржание. Лобанов выглянул в окно и увидел Василия, держащего за узды Травиату и Риголетто.
— Меня послал к вам Петр, — крикнул Василий. — Он сказал, что вам понадобятся лошади.
Лобанов почувствовал благодарность к Луцкому.
— Он правильно сказал. Лошади нам в самом деле понадобятся.
Еще не истекли утренние часы, когда они выехали из дома. День же обещал быть жарким, так как несмотря на довольно ранний час солнце уже накалилось, как сковородка. Но Лобанов не ощущал зноя, все его чувства и эмоции были поглощены совсем другим. Он внимательно посматривал по сторонам, но вокруг не было ни души. В предыдущие дни им постоянно попадались косцы, но на сегодня, скорей всего из-за жаркой погоды, они решили взять выходной.
Лобанов легко ориентировался по карте и уверенно направлял свою лошадь по нужному им маршруту. Натали покорно следовала за ним, не пытаясь, как в другие дни, вырваться вперед и продемонстрировать образцы джигитовки.
Петр не обманывал, когда предупреждал, что район, в который они направляются, малонаселенный. Они проехали уже несколько километров, и не увидели никаких признаков человеческих поселений. Лишь один раз им встретились остатки деревни, их можно было определить по торчащим печным трубам, которые напоминали могильные памятники, поставленные по умершей здесь жизни.
Они вышли к руслу реки Волочановка. В самом широком месте расстояние межу ее густо поросших растительностью берегов не превышало четырех-пяти метров. Речка была на редкость флегматичная, течение было таким медленным, что разглядеть его можно было лишь после после долгого наблюдения за ним.
Они двинулись вдоль берега. Вокруг по-прежнему не было ни души. Если не считать пения птиц, то царила полная тишина, даже ветер не нарушал своими порывами завладевшее землей спокойствие.
Почему же не появляются эти лихие ребята, думал Лобанов? Они просто не могут не появиться. Слишком уж благоприятный для их планов момент. Он нисколько не сомневался, что каким-то образом им известно об всех их передвижениях.
Подворье появилось впереди внезапно. Прямо перед ними высились остатки стены. Лобанов огляделся вокруг и сразу же узнал пейзаж. Именно он и был запечатлен на картине. Вот тот самый пологий холм, на некотором отдалении от него та самая березовая рощица. Даже странно, что за столько лет ее не вырубили безжалостные к красоте деревьев топоры.
От самого монастырского подворья мало что осталось. На том месте, где когда-то тянулся к нему куполами храм, сохранились лишь фрагменты стен, по которым можно было составить отдаленное представление об его формах и размерах. Рядом с церковью с трудом угадывались развалины нескольких построек.
Внезапно Лобанов остановил своего коня так резко, что он даже встал на дыбы. Он заметил, что копыта лошади стоят на могильной плите. Он спешился, но разобрать надпись было невозможно; ему удалось распознать лишь несколько букв.
Рядом с ним спешилась и Натали.
— Вот здесь скорей всего где-то и находится коллекция. Все совпадает: пейзаж на картине и мое предчувствие, — сказал Лобанов.
— Но как обнаружить это место? — без большого энтузиазма отозвалась она. Почему-то, несмотря на близость достижения поставленной цели, настроение у нее было не из лучших. Причем, в отличии от других случаев она не старалась это скрывать.
— Надо подумать. Скорей всего князь выбрал это подворье не случайно, и тогда и теперь оно находилось в отдалении от жилых мест. Но будучи человеком опытным и неглупым, он понимал, что ничего нет вечного, в такие бурные времена все может быть разрушено. Но даже если здание разрушается, что остается наиболее целым? Как ты полагаешь?
— Подвал.
— Да, подвал. Почему бы тут не быть подвалу.
— Даже если ты прав, найти его будет непросто, тут все усыпано камнями, обломками строительных конструкций.
— Увы, дело это, конечно, не господское, но придеться разгребать весь этот скопившийся почти за век мусор. Зря что ли мы взяли с собой лопаты. Полагаю, что подвал скорей всего располагался под церковью. Где ж ему еще быть?
Натали обреченно посмотрела на обломки стен.
— Здесь работы на несколько недель.
— Ты преувеличиваешь, если постараться, можно сделать все гораздо быстрей. Площадь церкви не очень большая, слава богу, это не собор Святого Петра в Ватикане.
— Я была там два раза и всегда восхищалась его грандиозности. Представляю, как бы мы вдвоем с лопатами в руках ковырялись там в гигантской горе каменных обломков и мраморных плит.
Впервые за все утро она засмеялись. Лобанов же подошел к краю стены.
— Вот отсюда нам придеться начинать копать. Приступаем.
Но прежде чем приступить к раскопкам, Лобанов внимательно осмотрелся по сторонам. Его взгляд заскользил по плоской равнине, затем поднялся к небольшой возвышенности, состоящей из гряды холмов, которые закрывали дальнейшую видимость. Но по-прежнему все было спокойно, тишина и безлюдность навевали ощущение, что они единственные люди на всей планете.
Они напряженно работали уже часа два. Дабы сэкономить силы, почти не разговаривали друг с другом. Лобанов посматривал на свою партнершу по нелегкому труду; ему было интересно узнать, как поведет она в такой необычной для себя ситуации? И к его удовлетворению вела она себя достойна. Несмотря на явное отвращение к этому занятию, ни единой жалобы не вырывалось из ее ест, она не просила перерыва, а размеренно очищала вверенный ей участок, упорно, словно шахтер, пробиваясь к поверхности земли.
Внезапно Лобанов услышал громкий крик Натали. Он моментально повернулся в ее сторону и не увидел своей напарницы по труду. Она исчезла. Он подбежал к тому месту, где еще мгновение назад находилась молодая женщина. Но вместо
