– Лукас... – заговорила она с укором, но он продолжал:
– Я только хочу сказать, что глиняная посуда, которую мы будем приобретать, – это единственное, что мы можем найти на дешевых базарах Танжера.
Танжер! Уже одно это слово вызывало представление о мозаиках, о раковинах каури и о восхитительно опасных путешествиях по пустыне.
– Если захочешь, дорогая. И черт побери, милая, если уж ты согласна жить со мной в Марокко, то я почти уверен, что ты привыкнешь есть верблюжатину.
– Проехаться на одном из них вполне для меня достаточно, благодарю тебя. Очень хорошо, я согласна с тем, чтобы ты занял этот пост, но при одном условии.
– Не жди от меня, чтобы я была покорнойженой.
Лукас рассмеялся и, взяв ее под руку, повел к карете.
– Я не думаю, что смог бы жить с тобой, если бы ты была такой. Последний случай едва не убил меня.
– Правда? – Перед мысленным взором Амелии пронеслись возможные сцены их будущих ласк. – Ну тогда...
– О нет, не надо! – прорычал он, подсаживая ее в карету. – На этот счет ты тоже оказалась права, дорогая моя. Мне вовсе не нужна покорная жена. – Он усадил ее на сиденье и обнял. – Я хочу, чтобы у меня была любящая жена.
– Благодарение Богу. Потому, мой супруг, что такая у тебя уже имеется.
Эпилог
Дорогой кузен!
На прошлой неделе я получила очаровательный подарок от Амелии Уинтер – чайник в виде верблюда. Она также сообщила, что снова ждет ребенка. Утверждает, что майор Уинтер просто восхитителен и что он не ограничивает слишком строго ее передвижений. Зная нашу Амелию, можно с уверенностью сказать, что при всех обстоятельствах она поставит на своем.
Ваш друг
Шарлотта.
Солнце уже склонялось к горизонту на запад от Танжера, когда шум в холле здания американской дипломатической миссии побудил Лукаса отойти от распахнутых французских дверей-окон в его новом кабинете. Через несколько секунд его жена и кареглазая дочка Изабелла буквально ворвались в комнату; за ними следовала молоденькая нянька-марокканка, которую наняли вскоре после того, как Амелия узнала, что ждет второго ребенка.
– Где это вы были, юная леди? – спросил Лукас, сделав строгую мину, хотя его не в меру озорная дочка уже смеялась во весь рот, а ее каштановые кудряшки так и подпрыгивали. – Только не говори мне, что ты убежала от беды.
– Никакой беды, папочка! – заявила шалунья. – Приключение!
Лукас не знал, смеяться ему или огорчаться. Его маленькой радости нет еще трех лет, а она уже выговорила слово «приключение», хоть и шепеляво. Он посмотрел на довольную ухмылку своей супруги и поднял одну бровь.
– Это все твоя вина. Только вообрази: если наша дочь жаждет «приключений» в трехлетнем возрасте, то наш сын может выбраться из материнской утробы, размахивая пистолетом.
– Будь готов и к тому, что это может быть не мальчик, – сказала Амелия, погладив округлившийся живот, и глаза ее заблестели. – Долли говорила, что когда она была беременна Томасом, то почувствовала первое движение плода в пять месяцев, а ее Джорджиана заявила о себе позже. У меня уже пять месяцев, а я ничего такого не чувствую. Значит, может родиться девочка.
– Помилуй Бог, если это так, – пошутил Лукас. – Я и с двумя созданиями женского пола еле управляюсь. – Он повернулся к дочке: – Ну что, дорогая? Как ты думаешь, что будет, если мама подарит тебе сестричку?
– Новое приключение, папочка! – крикнула Изабелла.
– Наверное, так оно и будет, – засмеялся Лукас и, засунув большие пальцы в карманы брюк, посмотрел на девчушку с высоты своего роста. – А что за приключение было сегодня днем у вас с мамой, пока папа находился на приеме у султана? Вы пасли стаю рыбок в заливе? Писали письма пиратам? Поколотили разбойника?
– Мы обошли все комнаты и составили список того, что нам понадобится, – ответила ему Амелия. – Владение удивительное. Имеет ли представление твое правительство, насколько это ценная собственность?
– Если они этого не понимают, я постараюсь их вразумить. – Он усадил смеющуюся Изабеллу к себе на колено и принялся ее покачивать. – Значит, тебе нравится?
– Нравится? Здесь просто чудесно! Комнат так много, что мы можем обзавестись любым количеством детей, каким Нам захочется. И мы в самом центре города. А какие дворики, фонтаны и...
– И вот еще что. Посмотри. – Лукас подошел к французской двери и поманил к себе жену. Держа Изабеллу на руках, Лукас вывел Амелию на балкон. – Когда погода ясная, как теперь, отсюда виден Гибралтар.
– Милостивый Боже, – прошептала Амелия, когда перед ними открылась широкая панорама – оживлённая гавань, сияющий голубизной Гибралтарский пролив и даже сам древний город.
Пока они втроем любовались живописной картиной, чувство великого покоя снизошло на Лукаса. Он никогда не ожидал, что обретет этой райский приют, что у него будут горячо любимая жена и веселая дочка, а в будущем и другие дети. Дартмур стал далеким воспоминанием, как и его ночные кошмары, – ни один из них не посетил его с тех пор, как он три года назад вернулся из Франции. Он даже мог – при необходимости – спуститься в трюм корабля.
Лукас был доволен должностью консула, работой хоть и хлопотливой, но включающей в себя периоды затишья, пе-ремежаемые различными сюрпризами. Жалованья хватало на все необходимое, и, по существу, жили они весьма обеспеченно. Они не прикасались к деньгам, на ежемесячной присылке которых настоял тесть Лукаса, желая вернуть то, что украл брат его жены. Амелия имела даже возможность покупать экзотическую керамику, не говоря уже об экзотических берберских коврах, экзотических визитах к султану и экзотических прогулках верхом на верблюде.
А теперь еще это. Прожив три года вполне скромно, они были поражены, когда султану пришло в голову подарить американскому консульству настоящий дворец. Они перебрались в него только сегодня, но Амелия уже принялась за превращение дворца в уютный дом.
Изабелла завозилась у отца на руках – ей наскучило любоваться видом.
– Папочка, пусти меня!
Весело смеясь, Амелия взяла девочку за руку и отвела в дом, к няньке, наказав ей накормить ребенка ужином и уложить в постель.
Когда она вернулась к Лукасу, он обнял ее за талию, и они еще долго стояли на балконе, любуясь морем.
– Вот возьму и напишу лорду Помрою, что могу смотреть на Гибралтар сколько захочу, – со смехом произнесла Амелия.
Помрой? Лукас давно не вспоминал об этом мерзавце.
– А что поделывает генерал? Никто из твоих многочисленных корреспондентов не писал тебе о нем?
– Он в конце концов нашел себе жену, можешь ты этому поверить? Итальянскую графиню, очень богатую. Думаю, они будут счастливы вместе, если она не станет противиться тому, чтобы время от времени полировать его трубку для опиума.
