величественно склонил голову. И насмешливо-издевательски, что совсем не вязалось с его образом, добавил:
— Нужно же познакомиться с зятем.
Тут уж и мама к издевательствам присоединилась.
— Их там двое, — покивала мужу с намёком.
— Мам! — укорила смущающаяся ведьмочка. — Их там один случайный, а другой… другой… папа, другому ничего не говори! Вообще ничего! И не намекай ни на что, я тебя прошу!
Мой умоляюще-негодующий взгляд на лорда Кейсада, а он на меня в ответ так посмотрел, что сразу вспомнилось: муж и жена — одна Тьма. Потому что невинный взгляд у папы вот совсем мамин был!
— И не собирался, — клятвенно заверил правитель Тьмы, подошёл, обнял одной рукой меня за плечи, другой маму, постоял, наслаждаясь мгновением спокойной семейной жизни, и коварно добавил, — никаких намёков, Весна, всё прямо и по существу.
— Пап! — попыталась вырваться, но меня удержали с лёгкостью и плохо скрываемым смехом.
А дальше было сказано уже очень серьёзно.
— За пределы Эд-Нарана носа не высовывать.
У папы такой тон был, что с ним даже мама спорить не стала, а она та ещё любительница сделать с точностью наоборот.
Лорд Кейсад посмотрел на меня, после моего кивка повернулся к жене, дождался согласия и от неё и только после этого продолжил.
— С эльфом разберусь.
— А с Риаганом? — спросила с надеждой и нескрываемым страхом.
Папа вновь взглянул на меня, мягко улыбнулся и с лёгким укором спросил в ответ:
— Как же я могу взять и лишить дочь счастья?
Папочка — лучший мужчина на всю Тьму!
— Спасибо! — пропищала сердечно, напрыгивая на него с радостными объятьями.
Папа поймал, как и всегда, рассмеялся, стиснул в ответ.
А перед тем, как призвать Тьму и уйти в портал, серьёзно напомнил:
— За пределы Эд-Нарана не выходить.
— Иди уже, — мама с приказами и ультиматумами соглашалась тяжело, а уж если надо было второй раз одно и то же пообещать, то она совсем раздражённой становилась.
Но у папочки имелся действенный, проверенный временем способ успокоения одной конкретной феи.
Так что последующие несколько минут я увлечённо рассматривала буйство силы вокруг нас, пока родители самозабвенно целовались.
Своего папа добился, и когда ушёл в Элирис, мама осталась цветущей, разнеженной и сладко улыбающейся в то место, на котором исчез её супруг.
* * *
На территории Тьмы три моря.
Ора — самое маленькое и потому самое безопасное и популярное среди местного населения.
Мана — значительно больше и глубже, имеющее тёмно-синюю воду и монстров, способных одним укусом поглотить трёхмачтовый парусник, что было бы проблемой, используй жители Тьмы корабли.
Эва — расположенное на границе Эд-Нарана, самое глубокое море, самое опасное и на первый взгляд безжизненное. Это потому, что вода в нём была мерцающе-чёрной и непроглядной, и успешно скрывала под собой таких существ, в которых и поверить было сложно. Двухтонные кракены, с которыми не справлялись даже Лорды. Устойчивые к магии драконы, стремительные и опаснейшие в воде и поливающие всё огнём, стоит им появиться на поверхности. Тёмные сирены, сладкими песнями затягивающие на глубину и со дна уже не отпускающие.
Сюда не ходили, потому что здесь было смертельно опасно.
Но мама сказала, что «красиво же», так что теперь мы загорали на тёмно-серебряном берегу черноводного моря. Сверху светило кроваво-красное солнце, вдали сумрачный водяной успокаивал доведённых до истерики тёмных сирен, своих прямых врагов, вообще-то, ещё дальше тёмно-зелёный дракон угрюмо собирал клыки и шипы из хребта, у берега мечтательно вздыхал кайран, не сводя с мамы влюбленного взгляда. У них просто, если женщина в ответ на предложение провести незабываемую ночь оторвала тебе хвост и задние лапы, то это повод влюбиться. И если конечности отрастут, кайран уже дымился и регенерировал, то любовь — это проблема… для мужика. Мама ему может ничего делать не станет, но вот папа сделает. Что-нибудь точно. Скорее всего, тупо набьёт морду. Отец в этом деле человек простой, не посмотрит ни на своё высокое положение, ни на положение посмевшего сделать его супруге непристойное предложение смертника, пойдёт и разберётся чисто по-мужски — рожу начистит.
Ну а пока Эва и её берега пытались отойти от встречи с феей Тьмы, сама она возлежала на горячем песочке, весело болтала ножками, водила пальчиками по чёрно-серебристым песчинкам и щебетала, увлечённо рассказывая о событиях последних четырёх месяцев. Мы в последний раз вот как раз осенью и встречались, мамочка залетела к нам в школу проведать дочку, поболтать с ведьмами и ведьмочками и чуть-чуть повредничать в городе.
Я слушала её с не сходящей улыбкой, смехом, от которого болел живот, и щемящим ощущением домашнего уюта. Мне очень не хватало простого открытого разговора обо всём и ни о чём.
А потом наступил мой черёд делиться новостями. Мама смеялась и гордилась, переживала и ругалась, комментировала события последних месяцев, а когда я закончила, немного помолчала, вздохнула и решила:
— Молодец, Есь. Всё ты правильно сделала.
Я вздохнула в ответ, перевернулась на спину, закрыла глаза, раскинула руки и ноги и не согласилась:
— С эльфом надо было иначе действовать.
— Ты сделала то, что на тот момент считала верным, — настояла родительница на своей правоте. — Результат у твоего решения оказался не очень, ну так с кем не бывает? Жизнь-то не заканчивается. Веселись и ошибайся дальше, будет потом, что вспомнить.
Повернув голову, недоверчиво посмотрела на мамочку.
Она, бесконечно прекрасная в чёрном купальнике, задорно подмигнула, хитро улыбнулась и загадочно добавила:
— А что касается этого эльфа… дай-ка руку.
Я без сомнений и размышлений вновь перевернулась, легла голым животом на горячий песок и с интересом протянула фее ладонь с помолвочным кольцом на безымянном пальце.
— Пока ты дома, он на тебя влиять не сможет, — размещая мою руку между своими, начала она объяснять.
И вдруг вздрогнула и охнула, отдёргивая ладони.
Содрогнулась и я — словно ледяная волна прошла от макушки до пяток! Не понимая, что случилось, вгляделась в свою ауру и изумлённо выдохнула:
— Сеть эльфийского воздействия уничтожилась!
— Эльф сдох, — просто высказалась мама.
Я, бледнея, посмотрела на неё. Она с интересом и ожиданием воззрилась на кольцо. Пришлось опускать взгляд и мне, чтобы с растущим напряжением проследить за тем, как золотой ободок стремительно темнеет, покрывается многочисленными трещинами и с тихим хлопком рассыпается пылью, которую тут же подхватил и развеял ветерок.
Вот и всё.
И знаю, что только что где-то в Элирисе умер Норлан из Изумрудных мечей, но всё
