— Мы, наверное, никогда этого не поймем, — сказала Маша, — того, что вами движет, я имела в виду.
— Для этого нужно уметь видеть некоторую часть будущего.
— И вы это, разумеется, умеете.
— Не буду скромничать. Но, как вы люди выражаетесь, иногда это умение — заноза в… ну…там.
— Я поняла, где, не продолжайте, — сказала Маша. — А что дальше?
— Дальше? — Джон-один задумчиво посмотрел на свой «дом» в иллюминаторе. — А черт его знает, что там дальше!
Итиро
Миа спустилась с верхнего уровня, посмотрела по сторонам, шмыгнула носом. В ответ на вопросительный взгляд Роузи, баюкающей Си-Джея в кармане фартука, глухо проговорила:
— Навещала Кью. Бедный. Я понимаю, что это такое — переживать за жизнь близкого.
— Все будет хорошо, девочка, — отозвалась Роузи. — У нас у всех все будет хорошо. Правда, малыш? Кажется, заснул.
— Давайте составим план действий на ближайшее время, — решительно заявила Мария, выходя на середину гостиной. — Собрание, господа. Какие предложения?
— Нужно помочь эвакуировать людей из Поселка-шесть, — сказал Итиро, наблюдая за Юри.
У той на лице проступило облегчение. Девушка явно переживала. Чужие проблемы ее мало касались, хоть она и с интересом следила за классическим эпилогом детективной истории, объединившей команду «Звездного Ветра»: все собрались в одной комнате, и «детектив» назвал имя убийцы. Убийц. Синклер не собирался вот так просто удовлетвориться разгадкой тайны, мучившей его шестнадцать лет, и успокоиться. Он должен знать имена. Кто принял решение? Отдал приказ? Занес вирус на планету?
— Мы возьмем это на себя, — сказал Джон-один.
— Прилетите на своих тарелочках? — с недоверием спросила Юри.
— Зачем? У вас там все вибранты, а каждый второй — с опытом, — пришелец пожал плечами, явно наслаждаясь эффектным предложением. — Сами на них полетите. Их там девятнадцать штук в вашем поселке, наших дисколетов. Даже вещи не придется выгружать.
По взгляду Юри было понятно, что она сейчас покрутит пальцем у виска.
— Наверное, всегда мечтала вспорхнуть в небо вместе с домом? Теперь можно, — загадочно подмигнул ей Джон-один, потирая руки. — Прорыв сделан. Это хорошо, а то жалко было дисколеты, валяются…
— … ржавеют, — поддакнул Эл.
— Но мы все равно поможем, — сказала Мария. — И поговорим там кое с кем по душам, — темные глаза девушки недобро сверкнули.
Она красавица. Только сердце Итиро, если эта клонированная штука в его груди заслужила право называться сердцем, часто бьется не из-за прекрасных глаз капитана Бронски.
— Роузи мы завезем на Калькутту. Не спорь, Роузи! — грозно продолжила Маша. — Знаю я этих мужиков. Нужно брать их за… за шкирку! А то потом начинается: то ли было предложение, то ли нет, то ли помню, то ли тебе показалось, дорогая. Хотя мы все свидетели, правда?
Все заулыбались, кивая. Итиро укололо чувство вины. Не намек ли это? Да, он виноват. Дурил девушке голову. Но там, в Поселке-шесть или в другом месте на Периферии может быть жива Мейра. Хорошо, что между ним и Марией ничего не было. И Феб счастлив, что Синклер больше не претендует на руку обожаемого им «капитана пиратов». Йохан только кажется тихоней, а внутри у парня настоящий пожар.
— Ладно, ладно, — проворчала красная как рак Роузи.
— Миа, — сказала Маша после некоторой паузы. — Нам с тобой нужно поговорить. Наедине.
— Почему наедине? — девушка вышла из задумчивости и удивленно обвела глазами команду.
— Это касается твоего отца. Это… сложный разговор.
— Да? Ну хорошо.
Мисс Лейнер уже была готова вернуться к своим тягостным мыслям — всей команде было больно смотреть на то, как она переживает — но к ней обратилась Юри. Обратилась не в свойственной ей решительной манере, которую Итиро уже успел изучить, а робко, с виноватым лицом.
— Миа, извини. Я… ну в общем, ты не могла бы вернуть мне кольцо?
Юри указала на палец Мии с терманитовым перстеньком.
— Кольцо? Но… оно мое! Мне его Томас подарил в день свадьбы!
— Я знаю. Прости. Произошла одна ошибка… недоразумение. Это все из-за мэра. Мама упаковала свои изделия, а тут сказали, что нас на фестиваль не пустят. А потом сказали пустят, но нужно ехать быстро и возьмут не всех. А тут еще явились люди Ксава, начали подгонять меня, мол, скоро приедут заказчики с Каалаха, мне еще манерам учиться, ну все… такое. Ну мама в спешке и положила случайно свое личное кольцо в коробку с поделками для распродажи. Тетя Танита сказала, что его купил рыжий талисман. Мама сильно распереживалась, кольцо ей очень дорого, — Юри умоляюще протягивала руку к пальцу Мии.
Та подалась назад, закрыв перстенек ладонью.
— Я конечно понимаю, но… А вдруг оно не твое? Вдруг ты ошиблась?
— Мама сделала его сама, перед тем, как я родилась. Так она, по крайней мере, думает. Там, внутри, воспоминание в терманитовой пластине, голограмма. Мама считает, это мой отец.
— Ну… если так, — Миа с несчастным видом сняла и отдала Юри кольцо. — Я боюсь, учитывая обстоятельства, что это может оказаться… плохой приметой.
— Мама сделает вам другие кольца, — с жаром пообещала Юри. — Гораздо лучше! Понимаешь, все, что осталось у мамы из того места, где мы раньше жили… как же непривычно теперь знать, где оно, то место… это я в ее животе и два кольца. Они не очень удачные, единственная их ценность — терманит. Мама всегда считала, что это были ее первые поделки, что она делала их для себя и своего мужчины. Смотри.
Юри сделала что-то с кольцом, над камнем развернулась небольшая голограмма. Подавшиеся вперед Маша и Айви заслонили картинку от Итиро. Такие вещи были очень модны в дни его юности — терманит хорошо хранил изображения.
— Вот мой папа, — услышал он гордые слова Юри. — Красивый, да? Говорят, я на него похожа.
Синклер увидел, как Маша, Айви, Миа, склонившийся над Юри Эл, Феб и приподнявшаяся Роузи поворачивают к нему ошеломленные лица. Сбоку выплыл Невел, поманил к себе Итиро, сгибая указательный палец. Синклер шагнул к дивану. Увидел над кольцом юного улыбающегося себя, с волосами, белыми, как снег — первой модификацией, которую он сделал в качестве начинающего актера и которая почему-то не сохранилась в клоне, рядом с молоденькой Мейрой. Посмотрел. Почувствовал, как тяжелеет голова. Падая и понимая, что отключается, по привычке слушал, не прокомментируют ли его конфуз любители острого словца Роузи и Невел. Но они промолчали. С облегчением свалился в обморок.
Эпилог
Томас
Они стояли возле челнока, и Миа прижималась к нему все сильнее. Она его затискала со вчерашнего дня, а если бы не присутствие Эла, то и зацеловала бы.
