— Ты знаешь, если бы ты меня бросил с Сонечкой, я бы тебе все равно была очень благодарна за нее, — как-то призналась она мужу после того, как они впервые вместе искупали, накормили и уложили малышку спать.
Клим даже отвечать не стал, посмотрел на нее как на полоумную, притянул на плечо и уснул. Кате же не спалось, она смотрела в потолок, гладила обнимавшую ее руку мужа и давилась слезами. Какая разница, что это от счастья, все равно давилась, чтобы Клима не разбудить.
Ей все нравилось в своей девочке — и малюсенькие пальчики, и крошечный аккуратный носик, и пушистые волосики, а особенно запах. Дочка пахла молоком и Климом, потому что он в буквальном смысле не спускал ее с рук. Муж специально взял месячный отпуск, чтобы провести его со своей уже такой немаленькой семьей.
— Ой, подумаешь, трое! — фыркал Костя, глядя на нависающего над кроваткой племянника, — вот родишь шестерых, тогда я на тебя посмотрю!
Клим лишь отмахивался, а Катя смеялась и держала телефон, чтобы Аверину было лучше видно. Она познакомилась со всеми его сыновьями и не могла не признать, что при всей напускной отстраненности отец он ответственный и заботливый. Там и правда была целая беда с матерями.
— И где ты их выискиваешь таких стервозных? — ворчала она после общения с очередной «недоженой» Константина Марковича.
— Так а что мне? — удивлялся тот. — Со мной они по струночке ходят, детьми занимаются, иначе знают, что заберу, особенно старших. Я и так жду не дождусь, когда они все подрастут и с ними уже можно будет нормально общаться.
Общаться с маленькими детьми Аверин не слишком умел. Самому старшему его сыну было двенадцать лет, младшему пять. Ах, простите, теперь уже нет. Самому младшему было три месяца в утробе, и это снова был мальчик.
— Не женских ты дел мастер, — назидательно говорил ему племянник, гордо держащий на руках свою девочку.
Катя только сочувственно вздыхала и спрашивала светящегося от счастья мужа:
— Слушай, может у него и правда две игрек-хромосомы?
— Все может быть, — соглашался Клим и тут же добавлял, — как хорошо, что это не наследственное!
Кстати, нынешняя подруга Аверина их обоих весьма удивила. Мало того, что она сходу послала Костю с его манифестом-договором, так еще и открыто дала понять, что имеет в виду его финансовую поддержку тоже.
— В гробу я это видала, Аверин, — сообщила она, — раз уж залетела, справлюсь сама. А ты садись на свой вертолет и лети…
Указанный маршрут был довольно известным и попуярным. И удивительное дело, Аверин пока никуда не собирался. Ольга была доктором, хирургом, они и познакомились с Костей, когда его подстрелили. На охоте, как объяснили Кате мужчины, а она только скептически качала головой. На охоте так на охоте, кто ж сомневается, там поголовно все только то и делают, что пуляют друг в друга.
— Им давно следовало тебя послать, — говорила Катя, а Костя недовольно морщился.
— Ерунда, просто сейчас мне с ней хорошо, а против детей я никогда не был. Вот начнет мне мозги мыть, тогда и поглядим.
Катя не зря вспомнила о родиче, тот не замедлил явиться.
— Все Климовы в сборе, какая прелесть! — проговорил Аверин, заглядывая в спальню.
Ваня с Матвеем побежали здороваться, а потом потащили знакомить с сестрой. Костя подошел к кровати.
— Не дыши на нее, — уперся ему в плечо племянник, — от тебя несет табаком.
— Да ладно тебе, чахнешь над ней, как Кощей, — усмехнулся Костя, — я уже два месяца как курить бросил. И руки помыл, не тебе меня учить, как обращаться с младенцами!
Он склонился над девочкой и погладил ее по ручке.
— Какая маленькая! — в его голосе сквозило такое тепло, что Катя непроизвольно хлюпнула носом. — Пацаны те здоровые рождаются, а эта как куколка! Молодец, племянница!
Он погладил ее по голове и снова уставился на Софийку.
— Наша. Аверина, — довольно заключил Костя, и они с Климом понимающе переглянулись.
— Может, седьмая будет девочка? — попыталась Катя утешить родственника.
— Или десятая, — подсказал Клим, но Костя не расположен был ругаться и спорить.
— Может и десятая. Вы когда назад в Испанию? Мы с Олей собираемся на следующей неделе, если ей подпишут отпуск.
— Может, вывезти главврача за город для беседы? — спросил Клим.
Аверин загадочно взглянул на Катю, из чего она поняла, что все уже давно организовано, и легенда поддерживается лишь для того, чтобы Ольга ничего не узнала. Так Катя и не собирается ничего говорить, Ольга ей нравилась, приятное исключение из аверинского «гарема».
— Мне пора кормить Софийку, — сказала она, заметив, как дочка трет кулачком глазки.
— Так, мальки, быстро со мной во двор, покатаю на качелях, — объявил Аверин.
«Смотри ты, уже не клопы!»
— Мы ее покормим, уложим и будем обедать, останься, — сказал ему Клим, тот кивнул и вышел, уводя мальчиков.
Катя прилегла возле дочки и расстегнула блузку, она понятия не имела, что будет делать, когда Клим вернется на работу. Она так привыкла, что они все делают вместе, даже дочку вместе кормят. Муж любил смотреть на своих девочек, как он их называл, и сейчас подставлял ладонь под ножки дочери, чтобы она упиралась.
— Я красивее девочек не видел, — сказал он в тысяча первый раз. — Она похожа на тебя, Катенька.
— А Костя сказал, что она Аверина, — улыбнулась Катя.
— Климова она, — муж откинулся на спину, — и ты Климова. Вы все мои. Любимые.
— Твои, — она протянула руку и погладила его по щеке, он закрыл глаза, — конечно твои.
Клим уснул вместе со своей дочкой, Катя постояла немного, полюбовалась ими, а затем тихонько вышла, прикрыв дверь. В ней больше не было пустот, все было доверху заполнено теплым и нежным. Любовью. Быть счастливой несложно, если ты позволяешь себе ею быть. Катя вышла на крыльцо и позвала всех Климовых-Авериных обедать.
КОНЕЦ
