— Какого цвета была его чешуя?
— Сине-черная. И немного красного на крыльях. Но, Эрик, вполне возможно, я сам его таким придумал. Я просто-напросто нарисовал в голове средневекового дракона, какими люди всегда изображали кайрамов. Переходы в прошлое и будущее — самое сложное для «лунатиков», а, учитывая мое состояние, я вполне мог запутаться и не отличить желаемого от действительности.
От этих слов Фостер заметно помрачнел. Он надеялся услышать хоть что-то толковое, а не очередную фантазию местных аборигенов о чудесном воскрешении Дмитрия.
— Я всего лишь хочу понять, кто вытащил Лескоу из воды, — с раздражением произнес он. — Сам Барон как всегда ни хрена не помнит или, что еще скорее, только прикидывается. Что-то произошло на том проклятом полуострове, и я должен знать, что именно. Одни говорят, что кайрамы вступили в войну, другие — что это папаша Лескоу пришел на помощь сыночку, третьи — что в Питере — самозванец, а наш повелитель матрешек давно кормит рыб на дне океана. Я же считаю, что это сам Лесков обратился, когда его организм понял, что вот-вот подохнет.
Адэн едва заметно отрицательно покачал головой:
— Ты так говоришь, будто кто-то другой вместо тебя просидел в лабораториях. Тысячу раз повторяли, что полукровки не могут принять истинную форму. У нас другая генетика.
— Но нас и не кололи тем дерьмом, которое вводит себе Лескоу.
— Лескоу не один, кому кололи сыворотку. Если ты считаешь, что все дело в «эпинефрине», то почему тогда я и доктор Альберт не обратились в «истинных»? Я ведь тоже умирал, а доктор Альберт и вовсе чуть не погиб от инъекции.
— «Эпинефрин» разрабатывали на основе ДНК Барона, так что повелитель матрешек либо приноровился к иглоукалыванию, либо мутировал. Изменение радужки глаз говорит о последнем. В лаборатории тоже были подобные инциденты, но полукровки мутировали в результате защитной реакции организма. Я до сих пор помню Джона Диксона, у которого изменились глаза после того, как через его тело пропустили хороший разряд электричества. Каким-то образом на нас влияют боль, страх, адреналин, а если это еще и вместе…
— Допустим, — согласился Адэн. — Но, если я видел Барона в форме кайрама, то почему я не ощущал его присутствия? У того существа была совершенно иная энергетика, от нее буквально сносило крышу! «Блуждающие во сне» не могут чувствовать энергетику, как, например, доктор Альберт, а я ее чувствовал, и мне было так страшно, что чуть не остановилось сердце. Я проснулся от собственного крика. Барон так не может, понимаешь? Возможно, версия о том, что нынешний Лескоу — самозванец, все же имеет под собой почву.
— А мне теперь что делать с этим лже-Дмитри? — внезапно разозлился Эрик. — Того я хотя бы частично понимал. А что ждать от этого?
— Я могу попробовать еще раз, — начал было Лунатик, но Фостер резко прервал его.
— Чтобы ты снова ослаб? И так уже похож на медузу, по которой катком прошлись, не хватало еще труп с простыни стряхивать.
— Ты боишься его?
— В данном случае не боялся бы только дурак. Если он — посторонний, то какого черта ему надо? Кайрамы послали его справки навести или грохнуть кого-то? Я перебил немало полукровок и уже начинаю опасаться, как бы самому не попасть под раздачу.
— Но ты же ходил с ним на поверхность, и он был…
— Нормальным. Наверное, — Эрик вздохнул и закрыл лицо руками. — Как же меня задолбало — жить в постоянном страхе и не знать, что будет дальше. То лаборатории, то мексиканская мафия, то ФБР, то «процветающие», теперь этот Лескоу… Я когда- нибудь буду жить нормально, или моя фея удачи — пьяная шлюха, променявшая звездную пыльцу на героин?
— Ты это мне жалуешься? — губы Адэна снова тронула слабая чуть укоризненная улыбка.
— Твоя фея удачи вообще дура конченая, — Фостер криво усмехнулся в ответ. — Спастись из лаборатории, чтобы попасть в лапы этому лже-русскому кайраму… Но я все равно не понимаю, почему Вайнштейн и немец чувствуют рядом с ним энергетику Лескоу. Не вяжется все это!
Схожие вопросы не давали покоя еще одному полукровке. Вероника отчетливо помнила свой разговор с Дмитрием и постоянно прокручивала в голове свои подозрения по поводу чужака. И в то же время она была уверена, что нет на планете Земля такой разновидности кайрамов, которая может менять оболочку. Разве что паразиты, которые за несколько лет состаривают тело своего носителя, питаясь его жизненной энергией.
Девушка не знала, что делать. С одной стороны она вроде как дала Дмитрию понять, что не станет вмешиваться в его дела, но с другой — она больше не ощущала себя в безопасности. Ей нужно было поговорить с кем-то из «энергетиков», которые смогут убедить ее в том, что никакого чужака нет. Ханс не знал Лескова так хорошо, чтобы заметить какие-то изменения в его поведении, зато мог Альберт. В итоге Вероника все решилась попросить его уделить ей несколько минут.
Когда Оксана передала Вайнштейну ее просьбу, ученый был несказанно удивлен. В особенности его поразила скрытность Вероники, которая так и не сообщила причину их встречи. На все вопросы врача «Алюминиевая Королева» лишь молча пожимала плечами, и Альберту ничего не оставалось, как согласиться. Вот только почему-то он нервничал. До этой минуты он и Вероника практически не общались, лишь изредка здоровались, сталкиваясь друг с другом в коридорах правительственного здания.
Спустя десять минут слепая девушка уже сидела в кресле напротив Альберта и осторожно делилась своими подозрениями. Ученый слушал ее, не перебивая, встревоженный и откровенно расстроенный. В том, что происходило с Лесковым, он винил в первую очередь себя. Ему до сих пор не удалось разработать безопасную сыворотку, а время шло, и со дня на день нужно было начинать готовиться к следующему перемещению. Адэн нашел еще одного телекинетика, теперь уже во Франции. В свою очередь Матэо сообщил о пиратском портале, который располагался в катакомбах под Парижем. Портал был установлен относительно недавно для переправки наркотиков на территорию Западной Европы, и либо «процветающим» не было о нем известно, либо они так и не смогли найти его.
Когда девушка закончила свой рассказ, она устала вздохнула, после чего добавила:
— Извините, что я говорю подобные вещи. Мне не меньше вас хочется верить в беспочвенность подобных подозрений, но и молчать мне страшно. Если вместо Дмитри Лескоу в город проник чужак, я не хочу быть той, по чьей вине пострадают люди.
— Вы все правильно сделали, Вероника, — мягко произнес Альберт. — На вашем месте любой бы поступил точно также. С Дмитрием действительно сейчас происходит много странного, но я не думаю, что он — самозванец. Я не чувствую рядом с ним присутствие чужака. Его энергетика, то, как он смотрит на свою женщину, как разговаривает с друзьями, доказывают то, что это Дмитрий. Никто не может настолько мастерски вжиться в роль, совершенно не зная того, кем пытается притвориться. Он не смог бы выбрать кольцо, подходящее по размеру и соответствующее предпочтениям Эрики.
— Меня бы это, напротив, еще больше насторожило, — улыбнулась Вероника. После услышанного она немного успокоилась, и ее голос зазвучал увереннее. — Мужчины почти никогда не угадывают с подарками, если их заранее не отвести за руку к нужной витрине и не ткнуть пальцем в понравившуюся вещь.
