Фрида чуть зубами не скрежетала от злости.
Похвала? Или завуалированная издевка?
Впрочем, какая разница? Оба варианта бесили до черного дыма из ушей.
— Убирайся, — велела Фрида грозно.
Хотя что она могла сделать призраку? Абсолютно ничего!
— Не хочу ссориться напоследок, — проговорила Изольда Валентиновна после паузы. — Мне, действительно, жаль, что с Эллой так всё обернулось. И я благодарна, что ты подарила ей забвение и возможность начать новую жизнь…
— Это было не ради нее! — перебила Фрида яростно. — Я защищала себя и Веронику! Будь моя воля, Элла расплачивалась до самой смерти.
— Знаю. И всё же благодарна, что этого не случилось.
Фриду переполнял гнев, растекался по телу, как раскаленная лава. Бабке неважно, что натворила Элла. Даже сейчас та переживает за нее больше, чем за двух других внучек. Невиновных внучек!
— Тебе пора, — проговорила она безопеляционным тоном.
Но бабка явно не собиралась прощаться, пока не скажет всё, ради чего явилась.
— Знаю, между нами пропасть, которую невозможно даже сокротить, не то, что уничтожить. Но я рада, что оставила АВиК тебе. Уверена, по истечению двух отведенных завещанием лет ты не покинешь эти стены. Сделаешь всё, чтобы Академия процветала. К тому же, этого потребуют и обстоятельства.
Фрида нахмурилась.
— Какие еще обстоятельства?
Бабка хочет стать предвестником очередных катастроф?
— Помнишь предсказание, что выдала плита Амины Лаврентьевны? — бабка многозначительно наклонила голову набок.
Фрида вздрогнула.
Проклятье! Она совсем забыла о нем!
А ведь древняя плита требовала спасти старшую дочь Романа Кощеева, чтобы однажды та предотвратила ужасные события. События, которые начнутся после возвращения в АВиК другой дочери упомянутого колдуна. В компании белого пса.
— Проследи, чтобы после выпуска ноги Вероники здесь не было, — велела бабка строго.
— А ты уверена, что речь о Веронике? — съязвила Фрида. — Может у нас есть еще неучтенные сестрички?
— Нет, — отрезала Изольда Валентиновна. — Я бы знала.
Фрида помолчала, не глядя на бабку. Ужасно хотелось покончить с этим разговором.
— Хорошо, — проговорила через минуту. — Веронику я сюда не пущу. А тем более, собаку. Хоть белую, хоть черную. Надеюсь, на этом всё? Ты, наконец, уберешься?
Бабка тяжко вздохнула.
— Прощай, Фрида. Береги АВиК. И постарайся не разрушить счастье собственными руками…
Фрида поняла, что та говорит о Марке. Подслушивала, значит. Вот, старая перечница!
— Ах, ты…
Она сжала кулаки. Но ругаться было уже не на кого. Бывший ректор покинула кабинет.
На этот раз навсегда…
****
Через пару часов в кабинет заглянула Вероника. Фрида сама послала за сестричкой. Нет, она не собиралась рассказывать о встрече с покойной бабкой. Ни к чему девчонке знать, что та даже после всего случившегося больше пеклась об Элле. У Фриды нарисовалось другое дело к мелкой.
— Ты уже рассказывала теткам и… остальной родне, что собираешься открывать курсы полетов после окончания АВиК? — спросила она, когда Вероника устроилась в кресле перед ректорским столом.
Та болезненно скривилась.
— Говорила. Мама считает это временным помутнением. Отец и Джильда подняли крик, мол, ничего более безумного не слышали. Клара отнеслась спокойнее, но провела «профилактическую беседу», что лучше найти более подходящее занятие для леди. Но мне плевать на их мнение. Стукнет восемнадцать, и могу делать всё, что пожелаю. Кстати, почему ты спрашиваешь? — Вероника подозрительно прищурилась. — Тоже хочешь высказать «фи»?
— Нет. Наоборот, я считаю, что ты вправе заниматься тем, к чему лежит душа. И даже немного завидую. В твоем возрасте у меня не было цели. Только злость на весь свет. И на семейство заодно. Если хочешь, могу кое с чем подсобить. Тебе же нужно место для тренировок. А у меня есть участок земли за городом. Когда-то Адриан собирался строить там элитный мужской клуб с бассейнами и открытыми кортами. Но так и не сподобился. А при разводе отжал всё, что только можно, спихнув эту землю. Я не вспоминала о ней до недавнего времени, ибо мне она была без надобности. Но может тебе пригодится.
— Зачем ты помогаешь? — взгляд Вероники стал еще подозрительнее.
— По доброте душевной, блин, — Фрида закатила глаза. — Просто хочу, чтобы у тебя все получилось с курсами. А если Ромочка при этом изойдется желчью, это станет приятным бонус. И, кстати, у меня для тебя есть еще один подарок.
Фрида положила перед сестричкой коробочку.
— Открой. Она не кусается. Содержимое тоже.
Сестричка подчинилась, подняла крышку и охнула. Глаза потемнели.
— Черный жемчуг?! Тот самый?! Проклятье! Ты не думаешь, что прикоснусь к нему после Эллы?!
— Разумеется, я так не думаю, — Фрида ударила ладонью по столу в сердцах. — Прекращай упражнять голосовые связки передо мной. С остальной родней практикуйся. Это не тот самый жемчуг. А его точная копия. Я навела справки. Оказалось, мастер сделал два одинаковых комплекта. Один хранился в нашей семье, другой несколько раз поменял владельцев, и недавно снова был выставлен на продажу. По вполне приемлемой цене. Считай это подарком от меня на скорое совершеннолетие.
— Не многовато ли… хм… подарков? — спросила Вероника напряженно, но коробку с жемчугом взяла, не удержалась.
— В самый раз, — усмехнулась Фрида. — Если мы хотим и дальше ладить.
— Хотим, — кивнула мелкая. Широко улыбнулась и вдела в уши серьги. Подумала-подумала, и застегнула на шее ожерелье. — Как смотрится?
— Шикарно, — призналась Фрида.
И не соврала. Черные камушки идеально подходили блондиночке.
— Спасибо, — пробормотала та.
Прозвучало, как ответ на похвалу. Но Фрида легко поняла, что это благодарность за всё сразу.
****
В квартирку Фрида отправилась поздно вечером, когда часы пробили десять ударов. Она нарочно тянула время, чтобы отдалить встречу с Марком. Ибо жалела об утренней откровенности и понятия не имела, как себя вести. Брать слова назад? Глупо. А еще это показатель слабости. Стоит один раз дрогнуть, так об тебя постоянно будут вытирать ноги. Но и расставаться навсегда не хотелось. Рано. Слишком рано.
Может, Марк придумает вескую причину этого не допустить. Если, конечно, он за день сам не принял решение покончить с их безумными отношениями.
И если вообще придет. Может, давно спит, забыв о желании объясниться.
Однако Марк пришел. Он ждал у двери в квартирку, сидя на полу. Рядом лежала длинная узкая коробка.
