Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
Полиция понятия не имела, что делать дальше.
На следующий день после расстрела в гараже Фредерик Д. Силлоуэй, помощник начальника инспекции по запрету оборота алкоголя в Чикаго, вызвал настоящий переполох, заявив, что мужчины в полицейской форме действительно были полицией, а не ряжеными. Во время допроса он утверждал, что был неправильно понят и процитирован журналистами. Он просто хотел сказать, что бойня была «логическим продолжением угона на улице Индианаполис», совершенного несколько недель назад.
В деле был замешан человек в полицейской форме, который в действительности оказался федеральным агентом. Предположение Силлоуэйя было откровенно глупым: поскольку у Морана угнали пятьсот ящиков виски, он перестал оплачивать защиту, и результатом стал вчерашний расстрел. Начальник полиции Рассел сказал по этому поводу: «Если у майора Силлоуэйя есть что-то конкретное, он обязан прийти и рассказать об этом. Мы все равно узнаем, кто совершил преступление. Что касается заявления майора Силлоуэйя, могу заверить, что приму все меры к скорейшей поимке виновных, и мне наплевать, полицейские они или нет».
Слухи распространялись, и начальник детективного отдела Джон Иган оказался более грубым, чем Рассел, заявив – если это окажется правдой, он лично бросит виновных в камеру, держа за глотку. Иган фактически отклонил возможность участия в бойне настоящих полицейских, причем в более тонкой форме, чем босс: «Майор Силлоуэй выдвигает собственные теории, которые потом публикуют газеты, – сказал Иган, – мы будем рады, если он сможет предоставить факты». На всякий случай двести пятьдесят пять детективов доложили о своем местонахождении во время бойни.
Силлоуэйя перевели на другую должность, а затем уволили.
Согласно другой легенде, Моран заявил: «Подобными методами действует только банда Капоне». Описание подробностей этого громкого дела появилось и в газетах Майами. Моран выразил начальнику детективов Игану искреннее недоумение: «Мы не знаем, чем это вызвано, и сейчас боремся с тенью».
Чем больше информации поступало, тем сложнее было ориентироваться. Уоллес Колдуэлл, президент Департамента образования города Чикаго, был безупречно надежным и ответственным свидетелем. Согласно показаниям, он видел убийц за несколько мгновений до того, как автомобиль врезался в грузовик Элмера Льюиса. Внимание Колдуэлла привлекло, что Cadillac проехал на красный свет светофора.
Он показал, что у одного из находящихся в машине не было переднего зуба, а стоматолог Лоял Тэкер, кабинет которого находился на Норд-Кларк, 2530, вспомнил, что накануне удалял передний зуб весьма подозрительному типу. Вскоре в особые приметы главного подозреваемого внесли отсутствие переднего зуба.
Колдуэлл описал машину, следующую на север по Кларк-стрит, которая потом развернулась (чего быть не могло). Кроме того, маловероятно, что в легкой поземке он смог рассмотреть даже самую «щербатую» улыбку человека во встречном автомобиле. В более поздней версии отчета это было учтено. Оказалось, беззубого парня заметил не Колдуэлл, а его водитель, причем убийца находился не в автомобиле, а слонялся около гаража. Дантист Тэкер, хотя его имя открыто не сообщалось, через несколько дней объявился в Детройте, блуждая по улицам явно не в себе. Из невнятного рассказа следовало, что дантиста похитили на следующий день после бойни, а почему отпустили – он понятия не имеет. На выбранной фотографии был парень, сидевший за решеткой окружной тюрьмы с ноября.
Следующую загадку задал Джордж Артур Бричетти. Названный в отчете «юношей», он утверждал, что видел машину, подъехавшую к задним дверям гаража в переулке, и четырех пассажиров, из которых двое были полицейскими. Несмотря на то что машина переместилась в переулок, к этой версии стоило прислушаться. Бричетти настаивал, что видел, как трое вошли в задние двери, а затем побежал на Кларк, посмотреть, что будет дальше. Бричетти успел вовремя и заметил, что у одного из выходящих гражданских не хватало пальца на руке. При этом беспалый обратился к товарищу: «Все хорошо, Мак». В силу этих маловразумительных показаний, полиция начала искать главного бомбардира Капоне Джеймса Белкастро, у которого действительно не было пальца, и Джека МакГурна, хотя никто и никогда не называл его Маком. Тем не менее Бричетти указал на фотографию МакГурна.
Число возможных причин бойни продолжало расти. Гузенберги несколько раз кидали угонщиков грузовиков с алкоголем, и расстрел мог быть банальной местью. По другой версии, расправа тем или иным образом могла быть связана с попытками Морана вклиниться в рэкет химчисток и прачечных; это мог быть привет от банды Purple из Детройта, уставшей от постоянных угонов. В конце концов, бойня в гараже могла быть следствием внутреннего конфликта в банде Морана. Сенатор Дж. Томас Хефлин[146] (дядя сенатора Хауэлла Хефлина)[147], объяснил коллегам, что агенты Муссолини начали убивать гангстеров, которые не дали клятву в верности фашизму, с тех пор как великий дуче продался папе римскому в последнем Конкордате[148].
Прокурор штата Джон Свенсон с воодушевлением объявил полицейскому руководству о действительном начале действия сухого закона в Чикаго. На этот раз, по его словам, разговоры и показуха должны были быть закончены и следует переходить к реальным делам. Необходимо закрыть казино, подпольные тотализаторы и бордели, «средства и источники [бандитского] дохода должны быть устранены».
В течение двух дней город как будто вымер.
– Как дела? – спросил один владелец бара другого.
– Мертво.
– Мертво – не то слово!
Но только не в Майами. Спустя два дня после чикагского расстрела Капоне устроил грандиозную пресс-вечеринку на Палм-Айленд, связанную с чемпионским поединком между Джеком Шарки[149] и Уильямом Стриблингом[150]. Он побывал на тренировках Шарки и сфотографировался между Шарки и Биллом Каннингемом, бывшей звездой американского футбола. Капоне играл в гольф в загородном клубе Голливуда, произведя незабываемое впечатление на кедди – доллар чаевых после первых девяти ударов. Тогда это было неслыханной щедростью.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142
