Мартин подошел и встал напротив Правича. Побледнел, увидев, как по телу врага расползается каменная белизна, как островки нормальной кожи и одежды уменьшаются на глазах, опустил меч и коротко сказал:
— Руби.
— Издеваешься? — вскипел Правич.
Он занес меч над собой и ударил наотмашь. Рука побелела, когда меч почти коснулся до Мартина, и застыла. Правич истерично закричал:
— Черт! Черт!! Черт!!!
Он попытался вздохнуть — не получилось. Посмотрел на правую руку — та окаменела и застыла. На левую — тоже стала каменной. Ради мести перевел взгляд на Мартина — но тот, вопреки ожиданию, остался жив и здоров, хотя побледнел еще больше и в его глазах читалась жалость к погибающему жестокой смертью человеку.
— Не смотри на меня так, мне не нужно твое сочув… — воздух в окаменевших легких закончился, и последнее слово осталось недоговоренным. Но глаза и мозг все еще были живы. Одними губами Константин прошептал единственное слово, и Мартин понял, что он хотел сказать:
— Убей.
Взмах мечом, свист рассекаемого воздуха, удар по шее и…
Полностью окаменевший Правич проломил полы и кубарем полетел вниз с обломками досок. Долетел, проломил полы и разбился на куски.
Мартин мелко дрожал от ужаса и шока.
Ковер-самолет подлетел к нему в тот момент, когда наверху послышался треск ломаемых ступенек, и в свете солнца стало видно, что длинная туша змеи, напоминающей анаконду, проломила несколько лестничных пролетов.
От визга Горгоны заложило уши.
Она не взлетала, даже не поднялась на ноги. Она встала на четвереньки и так поползла к выходу из башни, визжа и действуя на нервы.
— Снова змеи… — устало выдохнул Мартин. — Сколько можно натыкаться на этих ползучих гадов?
— Это не змея. Летим отсюда, пока не поздно. И не смотри в его глаза, хуже будет.
— Хуже, чем от Горгоны?
— Так же, — загадочно ответил волк. — Никогда бы не подумал, что встречу его здесь…
Низкий звук, напоминающий рев стада слонов, заставил Горгону ускорить ход.
Змея ползла через проломы в лестнице и приближалась к ковру-самолету, который отлетел в центр башни и начал подниматься к потолку. Змея повернулась в их сторону, волк и Мартин зажмурились. Свернувшись пружиной, длинное тело ринулось в их сторону, но не долетело: оттолкнувшись от досок, змея проломила их, и ускорение получилось меньше ожидаемого.
Совершив полет по дуге, двенадцатиметровая тварь опустилась на противоположной стороне башни, проломив своим весом лестницу, и рухнула вниз.
Горгона почти доползла до выхода, когда змея, обрушив последние лестничные пролеты, оказалась прямо перед ней. Взвизгнув, Горгона оттолкнулась от пола руками и взлетела высоко вверх. Змея привычно метнулась следом, широко раскрывая пасть.
Мартин разогнал ковер под самым потолком и метнулся к пробитому Правичем окну. Привычно развернул ковер плашмя ставням и вылетел на улицу, выбив перед собой уйму обломков. Следом за ним на улицу полетела перепуганная до смерти Горгона, последним в окно выметнулось красочно сверкающее в солнечных лучах тело змеи.
Обвив Горгону туловищем на высоте тридцати метров, змея повернула ее к себе лицом, раскрыла пасть и проревела так громко, что змеи-волосы на голове Горгоны сдуло назад.
Мартин и волк с приличной высоты наблюдали за происходящим. Визжаще-ревущий узел полетел на землю. А когда Горгона открыла глаза, случилось вполне ожидаемое: змея окаменела под ее взглядом, но через миг окаменела и сама Горгона.
Последняя скульптура, созданная Горгоной упала на землю вместе с окаменевшим создателем и разлетелась тысячами осколков.
Мартин смотрел на происходящее с отвисшей челюстью.
— Не узнал змейку? — спросил волк.
— Откуда? — удивился Мартин. — Хочешь сказать, что это — дальний родственник Нагати, а мы попали на очередное инопланетное шоу?
— Нет. Приземляемся, и я тебе кое-что покажу.
Ковер-самолет направился к месту гибели монстров. Волк приземлился раньше и, оглядевшись по сторонам, уверенно направился к дальней кучке осколков.
Мартин вытер пот со лба. Пережитое за последние минуты сильно его потрясло, и теперь он с трудом справлялся с нахлынувшей дрожью.
Разбившаяся на семь кусков голова змеи обнаружилась минуты через три. Волк остановился, поджидая Мартина, а когда тот подошел, сложил осколки воедино, и они увидели голову змеи с рожками и неправдоподобно большими глазами.
— Ты еще не догадался, кто это?
— Нет. Как-то ничего путного на ум не приходит, — признался Мартин. У него до сих пор перед глазами стоял каменеющий Правич, и вид умирающего врага почему-то не вызывал никаких положительных эмоций. Любой другой на месте победителя ликовал бы от восторга, что обошлось малой кровью, и сражения как такового практически не было, но слишком страшной оказалась гибель Правича, чтобы ликовать.
— На свете мало существ, способных обращать врагов в камень, — намекнул волк.
— Все равно не соображу. Говори без загадок, Всеволод, я не обижусь. Честно.
Волк махнул хвостом.
— Перед тобой, — пояснил он назидательным тоном, — находится самый настоящий василиск. Понятия не имею, как он очутился в этих краях, но Горгона, судя по всему, знала о его существовании и потому боялась заходить в башню. Я думаю, это она забила ставни, чтобы василиск во время ползания по башне не выглянул в окно и не превратил ее в камень.
— А кто его сюда привез? Василиски не водятся в этих краях.
— Есть у меня одно предположение, — сказал волк, но не стал распространяться на эту тему. Он очень хорошо знал повадки некоего затворника, живущего на краю света в личном замке, и полагал, что только ему могло прийти в голову в голову свезти в одно место существ, обращающих своих врагов в камень, и посмотреть, что из этого выйдет. Недаром этот затворник служил источником постоянной головной боли для земной нечисти. Что ни говори, а мир тесен: если не попадешь в ловушку, устроенную инопланетянами, то обязательно столкнешься с шуточками Главного Злодея Земли. Слов нет, хоть на другую планету перебирайся. Не факт, что там не живет местный Главный Злодей Планеты, но никаких доказательств на этот счет нет. Ищем воду.
Мартин встрепенулся, отгоняя от себя мрачные воспоминания.
— Да, ты прав: сначала вода, потом всё остальное.
— Эй, есть кто живой… — прозвучал порядком надоевший призыв из зеркаласьки. Мартин чертыхнулся: за время драки совершенно позабыл о том, что хотел поговорить с Григорием и отвести на нем душу за все хорошее. Сейчас желание скандалить прошло окончательно, погребенное под свежими впечатлениями от случившегося.
С виноватым видом вытащив зеркалаську из кармана, Мартин приготовился выслушать гневную тираду, но вместо разозленного Григория увидел незабываемую картину: мага не было на месте, а перед зеркаласькой, прикрепленной в его кабинете к стене, стояла деревянная кукла, голосом Григория без устали повторявшая многократно слышанную фразу. Мартин прочитал надпись на груди человечка:
