– Карли, иди к папочке, милая.
Незнакомец взял шарики у девочки и поднес к губам. Подул. Собачье тело медленно стало надуваться. Девочка захлопала покрасневшими глазами. Незнакомец поставил собаку на землю, когда к ним подбежал папаша. Не успел он схватить дочку, как незнакомец отпустил собаку из шариков. Она сделала несколько шагов, обернулась и залаяла на девочку. Девочка протянула руки, и собака прыгнула к ней, радостно лая.
– Спасибо! – крикнула девочка и помахала ему.
– Не за что, – кивнул незнакомец.
Девочка спустила собаку на землю, та поскакала вперед, и девочка, радостно засмеявшись, побежала вслед за ней. Когда незнакомец поднял глаза, он увидел, что папаша стоит рядом, сжав кулаки. Впрочем, он не выглядел сколько-нибудь опасным. Он смотрел, как дочь бежит за новым питомцем.
– Как вы это сделали? – спросил он.
– Ваша дочь очень вежливая, – заметил незнакомец, – но вы проводите с ней слишком мало времени.
– Простите? – переспросил незнакомец.
– Я всегда вижу такие вещи. Как летит время. Как стареют люди. Как гибнет мир.
– Да что с вами такое?
Незнакомец приблизился к папаше вплотную и заговорил очень тихо:
– Еще не поздно перестать быть уродом. Но времени осталось совсем немного.
Папаша отступил на шаг и достал телефон.
– Если ты не отвалишь немедленно, я вызову полицию.
– Тайм-менеджмент. Вот ключ ко вселенной, – сказал незнакомец, рассмеялся и пошел вниз, слушая, как радуются девочка и ее собака.
Около десяти утра Куп очнулся от кошмаров. Пауки никуда не делись. Дюжины пауков. Но теперь некоторые из них выглядели как Зальцман, а другие – как Нельсон, Вулрич и мистер Лемми. Кое-кто напоминал тюремных охранников из города Прибоя, мистера Вавилона, близнецов со щупальцами из Департамента, людей с жабрами из Проклятого города, девушку с клыками, наливавшую ему вино, и вервольфов, которые выгнали его с Жизель из бара. На всех пауках были маленькие цилиндры и блестящие ботинки, а в руках они держали крошечные тросточки. Они исполняли сложный танец в паутине под звуки «Танцуя под дождем». Честно говоря, танцевали они очень хорошо. Конечно, голоса у пауков были высокие и скрипучие, но все-таки это был отличный номер, с оркестром, световыми эффектами и взрывом конфетти в конце. Во сне Куп невольно аплодировал и проснулся в своей постели, размахивая руками. Это уж слишком. Он встал и налил себе кофе.
Ровно в полдень раздался стук в дверь. Это оказалась Бэйлисс, радостная, испуганная и озадаченная.
– Ты правда здесь, – сказала она.
– Я же сказал, что буду здесь.
– Да. Но я сомневалась.
Куп посторонился, пропуская ее внутрь.
– Хочешь чего-нибудь? Кофе? Выпить?
Он указал на диван, и она села.
– Нет, спасибо. – Она оглядела квартиру с видом палеонтолога, который пытается восстановить внешний вид мамонта по клыку и паре бедренных костей.
– Ты слышал о большом землетрясении?
– Тут?
– Нет, в Сан-Франциско.
– К черту Сан-Франциско. Конец света случится в Лос-Анджелесе, а не в долине капусты.
– Да, наверное, ты прав.
Посмотрев на нее, Куп понял, что она внимательно изучает квартиру.
– Это не моя квартира, а Морти, – объяснил он.
– Тогда понятно. Я не ожидала, что ты живешь в таком месте.
Куп налил себе кофе.
– А как должна выглядеть моя квартира?
– Не знаю, – Бэйлисс поморщилась, – немного…
темнее?
– Почему люди вечно говорят так? Я очень жизнерадостный человек. Посмотри, на кружке написано «Лучший преступник в мире». Разве это не весело?
Бэйлисс посмотрела на кружку и покачала головой:
– Вообще-то это даже грустно.
Куп поднял свободную руку:
– Ладно, ладно, я не особо веселюсь. Но, поверь, я совершенно счастлив, что меня никто не засовывает в машину и что незнакомые люди не пытаются сделать из моих друзей кошачий корм.
– Понимаю. Хотя нет, не понимаю. Никого из моих друзей никогда не похищали. Никого, кого я знаю. По крайней мере, никто об этом не говорит.
– Тогда, наверное, их и правда не похищали.
– Наверное, нет, – согласилась Бэйлисс и хлопнула себя по коленям. – Что будем делать? Какой у нас план?
Куп наклонился над столом и отхлебнул кофе.
– Какова диспозиция: шкатулка нужна целой куче народа, но она у нас всего одна, так что надо быть похитрее. По крайней мере, хитрее их. Хотя, судя по некоторым, это не очень сложно.
– Сколько их всего?
Куп задумался:
– Основных трое. Плюс, конечно, их подручные. Но могут быть и другие клоуны, которые уже знают о нас или еще нет. На самом деле их очень много.
Бэйлисс нахмурилась. Этот сценарий ей не слишком нравился.
– И что мы будем делать?
Куп поставил кофе и сказал:
– Соврем всем и будем надеяться, что прокатит.
– Что-то не похоже на план.
– А это и не план. Поэтому у него есть шанс сработать. Когда в деле столько людей, переусложнять не стоит. Да ладно, ты наверняка все время этим занимаешься в Департаменте.
Бэйлисс мотнула головой:
– Я в основном занимаюсь наблюдением. Сбором данных. Всем таким.
– Тогда попробуем что-нибудь новенькое. Тебе понравится.
Бэйлисс просияла:
– Ты правда так думаешь?
– Нет, – ответил Куп, – это ужасно. Ты возненавидишь все вокруг. Как я. Нам придется действовать быстро, но если ты будешь меня слушаться, то у нас будет шанс выжить больше пятидесяти процентов.
– Так много? – Бэйлисс снова нахмурилась. – Надо было надеть кроссовки.
– Ты точно не хочешь выпить? – спросил Куп.
– Нет.
– Расслабься. Мне нужно сделать пару звонков.
– Можно мне взглянуть на шкатулку? – спросила Бэйлисс.
– Она на кухонном столе. – Куп махнул рукой в том направлении.
– А ты не хочешь ее спрятать?
– Она рядом с виски, так что это самое безопасное место в квартире.
Бэйлисс взяла шкатулку в руки.
– Интересно, что все-таки там внутри?
– В лучшем случае – конфеты, а в худшем – пауки.
– Далеко не везде спрятаны пауки.
– Но их много, так что зачем испытывать судьбу?
Бэйлисс поставила шкатулку обратно.
