– Никогда не называла себя специалисткой, – парировала Тара. – Просто я думала…
– Может быть, тебе пора держать свои идиотские мысли при себе? Потому что я, например, давно устал постоянно слушать их.
– Расслабься, чувак, – сказал Сид.
– Ни хрена не «расслабься»! – вызверился Чарли. Он перешел на крик, и некоторые обедающие уже смотрели на них. – Ты уже так расслабился, что почти не видишь дорогу перед собой. И ты болван, если думаешь, что получил славный кусок задницы, ведь ты и понятия не имеешь, насколько она чокнутая!
– С меня хватит, – сказал Сид и встал.
– Почему бы тебе не показать нам свои руки, Тара? – спросил Чарли. Он тоже встал и угрожающе наклонился над ней, тяжело дыша.
Тара недоверчиво посмотрела на него. Потом она повернулась и пронзила Реджи огненным взглядом темных глаз. Послание было ясным: «Ты предала меня».
Реджи затаила дыхание в ожидании того, что Тара отплатит ей той же монетой и откроет всю правду про нее. «Раз уж речь зашла об этом, то почему бы не взглянуть на ноги Реджи?» Но Тара лишь молчала и сверкала глазами. Это было хуже, чем разгласить чужой секрет. Сердце Реджи как будто окатили ледяной водой.
Чарли потянулся к рукаву Тары, и она отпрянула. Сид перехватил запястье Чарли и крепко сжал. Он сшиб бокал со стола, и тот разбился.
– Какие-то проблемы, ребята? – спросил Рейбен. Он подошел очень быстро и теперь стоял прямо за Сидом.
– Нет, – сказал Сид. Он отпустил руку Чарли и уселся обратно. – Никаких проблем, правда, кузен?
– Рад слышать. – Рейбен кивнул. – Почему бы вам не закончить обед и не поехать домой?
Он еще недолго смотрел на них, потом повернулся и ушел за стойку бара.
– Давайте убираться отсюда, – сказал Сид и бросил деньги и счет, оставленный на столе.
Никто не двинулся с места. Тара гневно смотрела на Реджи. Чарли гневно смотрел на Тару. А Реджи смотрела на осколки стекла и тающие кубики льда на полу.
– Пошли, пока они не вышибли отсюда наши задницы, – сказал Сид. Реджи встала, и Тара с Чарли последовали за ней.
* * *
Фонари на автостоянке были выключены. Ребята немного постояли, пока глаза приспосабливались к темноте, и направились к автомобилю Сида.
– В общем, я не думаю, что скоро смогу засветиться здесь, – сказал Сид.
– Это ты виноват! – рявкнула Тара на Чарли. – Если бы не закатил там мерзкую сцену…
– Ну да, вини меня во всем, – сказал Чарли. – Ты режешь и пилишь себя, вламываешься в квартиры мертвых женщин, а теперь еще и превращаешься в законченную шлюху. Ты не медиум, Тара. Ты настоящая психопатка!
Сид рванулся вперед, ухватил Чарли за ворот футболки и развернул лицом к себе.
– Достаточно, Чарли.
Чарли толкнул Сида обеими руками в грудь, отчего Сид попятился и повалился спиной на асфальт.
– Господи! – воскликнул Сид и начал подниматься. Чарли набросился на него, и они оба принялись кататься по автостоянке. Сид пытался стряхнуть Чарли и уклониться от его пинков и ударов.
Тара ринулась вперед и ухватила Чарли за воротник.
– Слезь с него! – завопила она.
Чарли качнулся назад; Тара потеряла равновесие и тоже упала на асфальт.
– Придурок! – взвизгнула она.
Реджи помогла ей встать, но Тара быстро стряхнула ее руки.
– Какого хера ты сделала? – спросила она. – Что ты ему сказала?
– Прости, – пробормотала Реджи.
Тара яростно тряхнула головой.
– Ты все испортила! – яростно прошипела она.
Сид и Чарли кое-как встали, цепляясь друг за друга. Чарли был меньше Сида, но его движения казались более выверенными и целенаправленными, чем у противника, который двигался, как медлительное долговязое пугало.
Чарли схватил Сида за горло, и тот тщетно пытался разжать его пальцы. Тара прыгнула и впилась ногтями в руки Чарли.
– Отпусти его! – Она стояла возле Сида.
Реджи оцепенела. Она знала, что ей нужно что-то предпринять, но не понимала, что именно. Сид издавал жуткие квохчущие звуки. Реджи подошла к Чарли и увидела на его руках кровоточащие царапины, оставшиеся от ногтей Тары.
– Пожалуйста, Чарли, – сказала она. – Ты не такой.
Чарли недоуменно посмотрел на свои руки, сомкнутые на горле Сида, как будто они ему не принадлежали, и отпустил его. Сид захрипел, пытаясь глотнуть воздуха и хватаясь руками за помятое горло.
Реджи наклонилась к Чарли и прикоснулась к его кровоточащей руке.
– Это я виновата, – сказала Реджи. – Мне не следовало говорить такие вещи о Таре. Я просто взбесилась. Я ревновала, и… – Она запнулась и поняла, что если сейчас не скажет эти слова, то не скажет никогда.
«Я люблю тебя».
Она мысленно выкрикнула эти слова, но когда она открыла рот, то наружу вырвалось лишь убогое: «Мне очень жаль».
– Отстань от меня! – выкрикнул Чарли и оттолкнул ее. – Отстаньте, все вы! Просто оставьте меня в покое!
Они застыли, глядя друг на друга широко распахнутыми глазами.
– Пошли все вон отсюда! – заорал Чарли. Он снова рванулся вперед и обеими руками толкнул Сида. Тот зацепился за отставленную ногу Тары и опрокинулся назад, болтая ногами. Его голова с тошнотворным треском ударилась о мостовую.
Какую-то секунду никто не двигался. Время остановилось. Реджи как будто оказалась где-то далеко и рассматривала сцену, запечатленную на фотографии. Там был Чарли с вытянутыми руками, словно чудовище Франкенштейна. Тара стояла боком, твердо упираясь ногой, через которую перелетел Сид, и взгляд Реджи был устремлен на Чарли в тщетной попытке повернуть время назад.
– Сид? – позвала Тара. – О господи, Сид! – Она опустилась на четвереньки и заглянула ему в лицо.
Чарли нервно переминался с ноги на ногу.
– С ним все в порядке, – сказал он.
Тара подняла голову.
– Нет! Ни хрена не в порядке! Он ударился затылком. Здесь много крови.
Реджи присела на корточки и осмотрела Сида, скорчившегося в тусклом свете на мостовой. Его глаза были открыты, и темная лужица крови собиралась вокруг головы. Реджи поднесла руку к его рту и ноздрям.
– Ребята, кажется, он вообще не дышит. Думаю, ему совсем плохо. – Ее голос звучал визгливо и пронзительно.
Все это сотворила она. Ее любовь к Чарли, ее ревность. Если бы Реджи не рассказала ему о Таре, то они с Сидом не стали бы драться. И Сид бы не лежал перед ними на асфальте.
Пятнышко гнили глубоко внутри нее начало расползаться в стороны.
– Он умер! – простонала Тара, глядя на Чарли. – Он ни хрена не дышит, и убил его ты!
