Юнас медленно кивнул. Одним словом на этот вопрос не ответишь.
– Хорошо… очень хорошо. В этом и смысл – чтобы на вилле Клоссов людям было хорошо. Я всегда любил это место. Какие мы пиры здесь закатывали! Никлас, и я, и наши приятели… привозили девушек из Стокгольма, шампанское… У меня тогда был водяной матрас, большой, как бассейн. Не знаю даже, когда мы спали. Так, вздремнешь немного после завтрака и опять на берег с шампанским.
Он положил руку Юнасу на шею и помедлил.
– И я должен сказать тебе кое-что, Ю-Ко. Кое-чему я научился за эти годы. Надо всегда помнить, что за праздником следует мытье посуды. И чем веселее праздник, тем больше посуды. Запомни это.
Юнас кивнул. У него почему-то перехватило дыхание.
– Вот и хорошо. – Кент снял руку с его плеча. – Ты думаешь, я не понимаю, сколько ты передумал по поводу того случая… на шоссе? У меня он тоже не выходит из головы. Но я ведь только хотел поговорить с Майером! В предыдущем сезоне он проворовался, мы его, само собой, уволили из «Эландика». А теперь эта история с баржей… Забрался на нашу баржу, запер экипаж в трюме и отчалил…. Так что я хотел с ним поговорить, но он удрал, выскочил на шоссе и попал под машину.
Кент посмотрел в окно. Юнасу показалось, что он смотрит на все эти новые причиндалы – сигнализация, сенсоры и все такое.
– Тут, конечно, кое-какая заваруха разыгралась в последние недели… но запомни, Ю-Ко, все будет хорошо. Жизнь меня научила: если драка неизбежна, надо бить первым. Кто нас обидит, трех дней не проживет. – Он подмигнул и весело улыбнулся.
Юнас промолчал, попятился назад и вспомнил пистолет, который забрал у него дядя Кент.
Кент опять опустился в кресло, рядом со столом. Юнас пошел к лвери, мимо смятых счетов и клюшек.
Кент повернулся к нему:
– Ты куда, Ю-Ко?
– На воздух. Здесь душно.
– Только не выходи за участок. Пока. Здесь, в вилле Клоссов, спокойнее.
Юнас раздвинул двери и нос к носу столкнулся с тетей Вероникой.
– Ты еще не лег, Юнас? Смотри-ка, поздняя пташка. Завтра ты у меня, да? Мне очень нужна твоя помощь.
Юнас кивнул. Он ничего не имел против. Поработать у тети – одно удовольствие.
Вероника увидела в глубине комнаты брата и понизила голос:
– Как он?
– Нормально… думаю, нормально.
– Досталось ему в последние дни.
– Да уж…
– Пришла навестить… ладно, пока, Юнас.
Юнас остановился на только что отшкуренной и пропитанной китайским маслом веранде. Здесь горело несколько небольших лампочек. Он подошел к окну и заглянул. Тетя подошла к брату, взъерошила ему волосы и что-то сказала – что именно, Юнас не расслышал.
Она, не переставая говорить, присела на подлокотник и продолжала говорить. А дядя Кент слушал и кивал.
Ну и ладно. Юнас порядком устал за день. Зато здоров. И самое главное: решил закончить надоевшую ему веранду именно сегодня, и закончил.
Молодец, похвалил он сам себя, зевнул и пошел к своему домику.
Лиза
Ночь на пятницу. Леди Саммертайм оставалось еще больше часа в баре «Майская поэма». Midnight hour.
Поскорей бы… она все время преодолевала желание запустить руку под свой лиловый парик и почесать голову.
Это ее последняя ночь в клубе. Хотелось бы, конечно, чтобы она прошла получше. Зал не заполнен даже наполовину, настроение у всех почему-то похоронное, никто не танцует. К тому же ее не оставляло чувство, что за ней наблюдают.
И за ней таки наблюдали. Охранники то и дело бросали на нее подозрительные взгляды – чему тут удивляться. Получили задание от Кента – не спускать с нее глаз.
Она наклонилась над микшером – надо им показать, что Леди Саммертайм так просто из седла не вышибить. Она, конечно, прекратила свои выходы в зал и пальчики не распускала. Законопослушная девушка… так, конечно, спокойнее, но былой азарт как ветром сдуло.
А в половине первого явился и сам Кент, хотя, как правило, в ночном клубе он не появлялся. Прошел к стойке и чуть ли не вспорхнул на высокую барную табуретку. Лиза всегда удивлялась, как могут эти треножники быть такими устойчивыми. За счет тяжести, должно быть.
Кент что-то заказал, поулыбался, похлопал по спине знакомых и о чем-то заговорил с двумя подошедшими парнями из охраны.
Бармен подал ему стакан минеральной воды. Кент разговаривал с подходящими, смеялся, но в ее сторону даже не взглянул. Ни разу.
Лиза занервничала. А Леди Саммертайм начала колдовать с микшером. Несколько неожиданных переходов даже привлекли внимание публики, кто-то похлопал в ладоши.
Слава богу, время.
– Спасибо и спокойной ночи, – только и крикнула она в микрофон, когда закончился последний лот.
Никто не зааплодировал. Люди потянулись к выходу кто-то допивал последние капли коктейлей.
Она с самого начала чувствовала, что настроение у гостей подавленное.
Наверное, из-за жары. Но и не только. Так всегда бывает, когда мало гостей.
Она начала собирать свои многочисленные принадлежности.
– Привет, Саммертайм!
Она подняла голову. Перед ней стоял Кент Клосс.
– Помочь?
Она замотала головой. Но он все равно пошел за ней и проводил ло ее «пассата». В воздухе то и дело с бешеной скоростью проносились маленькие черные стрелки – летучие мыши еще не закончили вечернюю охоту.
– Руки не распускаешь?
– Ни-ни. Работаю ангелом.
– Так и продолжай. Не дури.
На этот раз он был совершенно трезв. Улыбка исчезла.
– С погодой нам этим летом повезло… Все остальное пошло псу под хвост, а солнце так и продолжает жарить. – Он посмотрел на освещенный отель. – Восемь поддонов с водкой и русским шампанским… у тебя нет покупателя?
Лиза покачала головой.
Он опять улыбнулся, на этот раз устало и печально:
– Восемь поддонов… к празднику был хороший завоз, баржа пришла, как целочка, нетронутая… а тут эта дристня. Половину не продали. Не меньше двух миллионов могли заработать, без всяких налогов, если бы этот подонок не отравил воду.
Лиза промолчала и украдкой посмотрела на часы.
Третий час ночи.
– Мне надо собираться, – сказала она.
– А она с тобой говорила?
– Паулина? Говорила. – Лиза сунула ключ в дверцу машины.
– Согласна?
– Это зависит.
– От чего зависит? – В голосе Кента послышалось раздражение. Проскользнуло и тут же исчезло – он опять улыбался. Но глаза не улыбались.
