Но твой металл разрезал маски явь На снов и удивленья миражи — Тем образом сверкающим порвав Моей наивной веры в счастье витражи.
Трис дернулась, но тут же обмякла, лишь прошептав в ответ:
— Прости.
— Простил, — тихо ответил поэт, подходя к убитой горем жене.
Герцогиня вскинула голову с недоверчиво распахнутыми глазами. Лионель криво улыбнулся и сказал:
— Простил… Еще в тот день, когда принял твое предложение создать семью.
Яркое чувство покоя и безмятежности затопило душу барда. Брак, удар ножом, годы одиночества — все это бред и наносное. Вот она — рядом. Та, кто наполнила его жизнь смыслом в далеком теперь прошлом. Та, кто осталась смыслом этой жизни и сейчас. Его старшая супруга… Старшая, младшая, убийственная, покаянная, тоскующая и плачущая. Все это не имело значения. Лионель поднял Трис с колен, прижал к себе содрогающееся от рыданий тело и прошептал:
— Не для того мы вновь встретились, чтобы сразу расстаться, любимая. Мне бы и в голову не пришло взваливать на тебя такую вину. И никакого Аэнто Сахана. Если ты уйдешь туда, я последую за тобой. Люблю тебя, свет моего сердца…
Поэт невесомо поцеловал Тристанию в щеку, принимая губами соленую слезу. А потом они слились в совершенно другом поцелуе, в горниле которого расплавилось все, что когда-либо имело значение. Двое опустились на постель из водорослей, где вскоре слились воедино под шум дождя и крики тоскующих чаек.
И только далеко в степи один худощавый моркот со странным именем Террор вздрогнул, ощутив, как одна из его шицу перестала быть таковой. Истинная любовь не терпит навязанной конкуренции.
Губы Террора расплылись в довольной улыбке. Ненаследный принц искренне обрадовался чужому счастью… И завалился спать дальше.
Глава 6
ТРИСТАНИЯ. ПРОНЗЕННОЕ СЕРДЦЕ
Из дремы меня вырвало хлопанье двух пар крыльев, пробившееся сквозь шум дождя и прилива. Спавший рядом Лионель, обретенная потеря, часть моей души, сонно пробормотал что-то и открыл заспанные глаза. Он спросил:
— Что случилось?
— Кто-то прилетел, — ответила я, наблюдая за входом в грот.
— Это Балайба и батя, — муж зевнул, смешно прикрыв рот ладонью. А я все никак не могла поверить в свое счастье. Тот, кого я давно похоронила, с кем так и не смогла проститься, лежал рядом, хозяйски облапив. Его спутанные черные волосы щекотали кожу, вызывая нежность и желание потормошить этого эльфа.
Снаружи раздались глубокие гортанные голоса. Некто молодая что-то торопливо сказала, а ей ответил мощный густой бас:
— Щас глянем на ваш трофей.
И в грот ввалились два крылатых существа. Гарпии! Я подобралась, уставившись на пришельцев. Те в ответ уставились на нас. Молодая гарпия сначала ошарашенно открыла рот, а затем на ее грубоватом лице проступила неприкрытая злость. Приревновала, что ли? Это открытие меня не обрадовало. Запечатленная… А крылатая прошипела:
— Так, значит…
Лионель недоуменно посмотрел на нее и спросил:
— Ты чего, Балайба?
— Она помолчит, — вступил в разговор мощный гарпий с седой головой. Очевидное сходство старшего с молодой навело на мысль, что Ли не зря назвал его батей. С пепельно-серым налетом медно-красные крылья старшего гарпия с шумом дернулись, стряхивая воду, после чего он сказал:
— Можешь звать меня Саркалай, странница по морям.
Я вскочила с импровизированного ложа, учтиво полонилась и ответила, старательно прикрывшись рубахой:
— Тристания, лендерра де ла Шанталь Таранас, герцогиня Вирионны, пэр Аснатари, к вашим услугам.
Гарпий холодно смерил меня взглядом и проворчал:
— Судя по твоей наготе, услуги могут быть и прямого свойства. Могу я узнать, что привело тебя на наши острова?
— Это совершеннейшая случайность, уважаемый Саркалай. Дела моего королевства вели меня в город Лафайкель, откуда мне предписано отправиться в земли орков с посольством, — пустилась я в объяснения.
Гарпий внимательно выслушал мои слова, после чего угрюмо сказал:
— Твое племя всегда пренебрегало гарпиями. За игрушки держите нас. Но все-таки выслушай меня, эльфийка.
— Со всем вниманием, почтенный глава рода. — От его вступления мне стало как-то не по себе.
— То, что ты совершила в незапамятные времена, в наших землях карается смертью. То, что Нокил тебя простил, еще не означает, что мое племя готово последовать его примеру.
Я насторожилась, подобравшись. Еще того не легче… Но не могла не спросить: