Солдат нагнулся вперед и аккуратненько взял что-то в руку. Или кого-то. Со стороны могло показаться — кошку за шкирку. Только то, что он взял, размерами несколько превышало кошку. Но это точно было какое-то существо, возможно, уже мертвое. Свисающие конечности, во всяком случае, виднелись отчетливо и болтались совершенно безвольно, и именно поэтому из подсознания упорно лезло безличное определение «что-то», а не более уместное для живого создания «кто-то».
Сиверцев затаил дыхание. Рядом вытягивал шею и отчаянно щурился близорукий Флэш.
Держа существо в вытянутой руке, Кутний приблизился.
— Ёперный театр! — вырвалось у кого-то из солдат.
Существо, если не принимать во внимание размеры, во многом походило на человека. Точнее, на уродливого и грязного донельзя младенца. Только лицо у него было совершенно не детское — острое, скуластое, заросшее редкой щетиной, даже на щеках. А на висках, в промежутках между глазом и ухом, и справа, и слева, отчетливо виднелись отвратительные красноватые язвы с только-только начавшей запекаться кровью.
— Смахивает на детеныша карлика или бюрера, — довольно спокойно прокомментировал Покатилов. — А вот этой окровавленной дрянью на башке — ещё и на контролёра.
— Знакомьтесь, — произнес Псих спокойно. — Это та часть монстра, которую я бы назвал ретранслятором. К счастью, уже дохлая.
Голова у карлика свисала под неестественным углом — несомненно, у него была сломана шея.
— Псих, — обратился к главному подозреваемому Покатилов. — Если ты сейчас не объяснишь все простым человеческим языком, я тебя самолично пристрелю. Ты понял?
— Понял, — отозвался Псих. — Коротко или подробно?
— Понятно! — отрезал Покатилов и огляделся.
Ему, разумеется, не особенно нравились посторонние уши, но и оставаться один на один с Психом Покатилов явно не хотел. Видимо, он рассудил, что солдаты по-любому нужны, а остальные и так знают довольно много.
— Хорошо, — сказал Псих и начал рассказывать. — Вы как-то упоминали, что монстр сам по себе может оказаться никаким не псиоником, а пользоваться пси-артефактом. Так оно и обстояло в реальности, только артефакт оказался живым. По всей видимости этот карлик — какой-то дальний родственник контролёра. Я не знаю, каким образом тот, кого вы называете монстром, сумел подчинить себе этого мутанта, но факт остается фактом: карлик стал его пси-инструментом. Тот усатый тип поэтому и носил свободный балахон, когда выходил из Зоны и наведывался в бары, — чтобы скрывать под ним маленького мутанта. Там в кустах и кенгурятник валяется, в которых мамаши младенцев носят, можете взглянуть. А история с исчезновениями сталкеров началась после того, как за пределы Зоны просочилась информация о дуп…
— Об этом поговорим отдельно! — резко оборвал Психа Покатилов и не очень естественно закашлялся.
Сиверцев сразу понял, о чем шла речь. О дупликаторе, разумеется. Покатилов по-прежнему старается все с ним связанное не разглашать. Оно и понятно… Хотя и так можно предположить, что собирался сказать Псих: этот усатый тип, которого Покатилов назвал Баграмовым, скорее всего тоже охотился за дупликатором. Когда в его поле зрения начали попадать и другие охотники, Баграмов принялся доступными ему методами устранять конкурентов. Убивать людей вне Зоны, ясное дело, было затруднительно. Вот он и заманивал их в Зону. И отдавал безоружными кровососам, которых, видимо, тоже умел контролировать с помощью прирученного пси-карлика. Однако информация продолжала хаотически распространяться, причем, видимо, быстрее, чем Баграмов успевал ликвидировать особо ярых охотников за дупликатором. И если одиночек-сталкеров или небольшие сталкерские команды выводить из игры было в общем-то нетрудно, то когда за дело принялись мощные организации, Баграмову пришлось сменить тактику. По всей видимости, он стал скармливать руководителям — вроде Покатилова и Тараненко — ложную информацию. Например, о местоположении пресловутого сейфа — то-то сталкеры Покатилова и вояки Тараненко на пост автоинспекции сбежались, будто муравьи на мед! И синхронно опоздали, потому что на самом деле Баграмов и не думал отдавать им сейф. А нанятый для подстраховки и ничего не подозревающий Кардан в итоге благополучно вынес сейф, как оказалось — пустой, из Зоны. В общем, Сиверцев понимал, что вариантов можно было навоображать массу, но сам он знал об этой истории слишком мало, чтобы утверждать что-либо наверняка. И вряд ли когда-либо узнает достаточно.
Между тем Покатилов решил прекратить расспросы и переходить к активным действиям.
— Максим, — обратился Покатилов к Тараненко. — Ты дашь мне вертолет. Охраны не нужно, мои ребята справятся. Этого типа (он кивнул на Психа) и вон того (Баграмова) я заберу. В кустах надо как следует пошарить, хотя я не думаю, что там найдется много интересного. Пойдем.
Почти все гурьбой переместились назад, к вездеходу и вертолетам, только двое солдат по приказу Тараненко принялись осторожно шарить в кустах.
У самого вездехода, оторвавшись от основной массы народа, Покатилов тронул Тараненко за плечо.
— Давай «спицу», — сказал он требовательно, поворачивая руку, которой только что удерживал Максима, ладонью вверх.
Сиверцев оказался рядом случайно, у него не было мыслей подслушать разговор или подсмотреть какие-нибудь тайные подробности. Но на него не обратили внимания, поэтому он увидел и услышал все.
— Боюсь, Виктор Павлович, вы не вполне представляете себе сложившуюся ситуацию, — сказал Тараненко и изогнул губы в выставочной улыбочке. — Вертолет я вам, разумеется, дам. А вот Психа, Баграмова, труп карлика и, главное, «спицу», уж извините, нет.
Покатилов начал раздражаться.
— Максим, — сказал он с нажимом. — С некоторых пор ты меня стал разочаровывать. Зачем тебе это? Не надо играть с огнем. Ты ещё рыльцем не вышел играть на таком уровне.
— Ну почему же не вышел? — возразил Тараненко достаточно спокойно. — Вы просто не осведомлены, кого я представляю на самом деле. Вон в том вертолете, между прочим, сидит целый генерал. Мой шеф. Причем мы здесь в отличие от вас, Виктор Павлович, совершенно официально и за спиной у нас не сомнительного происхождения частная организация, а большая европейская страна.
— Та-ак, — протянул Покатшюв, начиная понимать. На лице у него последовательно отразилась целая гамма чувств. — Официально, значит… Вот, дьявол, об этом я совершенно не подумал. И которая из контор, позволь спросить?
— Научная разведка, — секунду поколебавшись, сказал Тараненко. — Это наиболее точное именование.
— И какой же, позволь спросить, страны?
— А вот это не суть важно. — Тараненко пожал плечами. — Достаточно большой и достаточно влиятельной, не только в Европе, но и во всем мире.
«Вот это да, — подумал Сиверцев, уставший уже удивляться. — Чем дальше, тем интереснее!».
— Насчет вертолета я сейчас распоряжусь… А то дознаватели вот-вот прибудут, трупы — они и в Зоне трупы. Тем более ваш Хома даже не сталкер. С правосудием вам, Виктор Павлович, лишний раз пересекаться вряд ли интересно.
