Глава 25
Кэт пришла в парк на несколько минут раньше и в ожидании Дэна уселась на качели.
Субботнее утро кололо холодом, в парке было пустынно. Пустая игровая площадка немного пугала, цепи качелей таинственно позвякивали на ветру.
Воспоминание, яркое, будто впервые возникшее, вдруг всплыло в голове Кэт. Максин качает Лин на качелях… Какое-то желтое платье…
– А когда моя очередь, мама?
Лин взлетает высоко в воздух.
Кэт, как рыба, то открывала, то закрывала рот, от души радуясь, как свободно двигается челюсть.
После эпизода с вилкой прошло полтора месяца.
Видимо, историю передавали из уст в уста. Майкл рассказал, как кто-то на работе обсуждал историю о том, как в китайском ресторане беременной женщине воткнули в живот вилку. И эта беременная прямо там же, в ресторане, разрешилась тройней.
Майкл не стал поправлять рассказчика.
– Надеюсь, тебе не стыдно водить с нами знакомство, – сказала Лин.
– Вовсе нет, дорогая! Я просто не хотел выпендриваться.
Джемма и Чарли назвали сына Сальваторе Лесли – в честь своих дедушек.
Крошка Сэл оказался очень непростым ребенком. Он не унаследовал ни мамину страсть поспать, ни папину кротость. Джемма и Чарли ходили вечно сонные, как в трансе, и были похожи на зомби.
К счастью, во вторник Сэл решил в первый раз улыбнуться, и оба родителя чуть не расплылись в обожании перед его маленькими ножками, обутыми в ботиночки.
Кэт плотно закрывала дверь детской с желтыми стенами и жила точно робот. Теперь она все время твердила про себя: «Я ничего не чувствую… Я ничего не чувствую…». В «Холлингдейл чоколейтс» она работала так истово, что Роб Спенсер вынужден был прочесть ей небольшое, но лестное внушение о том, что в жизни важно соблюдать баланс.
Она завязала с алкоголем на рекордные четыре недели, затем сказала: «Думаю, на этом хватит, Господи», и снова стала рьяной атеисткой.
Накануне позвонил Дэн и сказал, что хочет поговорить с ней.
– Может, сходим куда-нибудь выпьем?
– Давай лучше по телефону… – сказала она манерно, чуть поддразнивая его, как всегда.
– Лучше лично, с глазу на глаз, – произнес он новым голосом – казенно, сдержанно, как будто давал показания. У нее упало сердце.
Я знаю, какое у тебя выражение лица, когда ты приходишь домой. Знаю, как ты кусачками обрезаешь ногти на ногах, как чистишь нитью между зубов, как сморкаешься. Я знаю, что тебя сердит твой отец, что ты боишься пауков и терпеть не можешь тофу.
– Хорошо. Но только не в пабе. – Ей не хотелось, чтобы ее окружали радостные люди с нормальными голосами. – Встретимся в парке.
Она пнула деревянные стружки и задумалась над тем, чего же от нее хочет Дэн.
Они не жили вместе уже семь месяцев. Закон гласил, что развестись можно, только если супруги проживают раздельно не меньше года. Никаких воссоединений в это время не допускалось.
