Шум воды изменился, и Валерий подумал, что Тамара, наверное, наклонилась. И тут же представил ее. Бежать куда-то за едой ему сразу расхотелось. Но надо. Единственное, чем он может компенсировать свою заурядность рядом с ослепительной женщиной, — это забота о ней. Тем, что он до сих пор боялся проявлять, чтобы ее не спугнуть.
Он отыскал в пакете с вещами, вынутыми Тамарой из его карманов, бумажник, сунул ноги в туфли и стал осторожно нашаривать торчащий в замке ключ. Хорошо бы найти возле метро хоть одну цветочницу.
Надежда Кузнецова, любившая спать у стенки, попыталась осторожно перелезть через Олега. Но, как всегда, не получилось.
— Ты чего? — спросил он, будто и не спал.
— Хочу Томке позвонить.
— Зачем?
— Душа не на месте. Где-то же этот некрасовский засранец бродит. Один раз он уже пытался меня подорвать. Чего еще ему в голову взбредет?
— Ты думаешь, Воротников у нее?
— Сто процентов.
— Тогда чего звонить? Пять утра!
— Душа не на месте.
Фред, прижимавший ухо к железной двери, скорее угадал, чем услышал возню в прихожей. С трудом поднявшись с корточек, он размял ноги и встал так, чтобы открывающаяся наружу дверь его не задела. Глазка в ней не было. Как только она откроется достаточно, он тут же начнет стрелять.
Фред вытянул правую руку с пистолетом, подхватил ее левой и чуть согнул колени. Так стоят крутые стрелки в боевиках.
Воротников уже собирался повернуть ключ, когда за его спиной на кухне заверещал телефон.
Бультерьер по кличке Дарк нрав имел тупой и сварливый. Единственный человек на белом свете, которого он уважал, был его хозяин, который почем зря лупцевал его с щенячьего возраста и сумел-таки внушить к себе почтение. Поэтому по утрам Дарк будил не хозяина, а его дочь. Девочка к этому привыкла. Вот и сегодня она послушно поднялась, когда Дарк стащил с нее одеяло, и, не открывая глаз, прошла в прихожую и отперла дверь.
Дарк выскочил на площадку и уже собирался броситься вниз по лестнице, как учуял тревожный приторный запах анаши и услышал шорох наверху. Он замер: если наверху кто-то из живущих там, то их все равно трогать нельзя, а внизу его ждали свежие утренние запахи листвы и земли.
Но если наверху притаился враг, то и его жалко упустить.
— …Да нет, Надежда Георгиевна, вы зря беспокоитесь. У нас все в порядке, — успокаивал Воротников Кузнецову. — Но все равно: спасибо, что позвонили.
Он положил трубку и сказал вышедшей из ванной с замотанной полотенцем головой Тамаре:
— Извини, я поднял трубку. Боялся, что ты не успеешь.
— Ничего. Это Надя? Что-то случилось?
— Нет, просто она напомнила о каком-то глазке.
Фред, услышав, как этажом ниже открылась дверь, не изменил позы, только чуть-чуть выпрямился и шаркнул ногой: стоять на полусогнутых оказалось тяжело. Колени быстро устали и заныли.
Почти неслышный шорох и решил его судьбу.
Тупые собаки, как и тупые люди, любое подозрительное воспринимают как угрозу и бросаются не раздумывая.
Дарк, резко взрыкнув, метнулся вверх по ступеням.
— Да вот же, видишь? — Тамара показала Воротникову небольшой — со спичечный коробок — телеэкранчик возле двери.
Он был установлен вместе с новой дверью приглашенными Кузнецовой спецами из «Мастер Лок сервис». Экранчик показывал то, что видел на лестничной площадке двухмиллиметровый видеоглазок. Правда, из-за синей лампочки изображение было темновато, да и располагался экран на уровне глаз двенадцатилетней девочки. Поэтому рослый Воротников не обратил на него внимания, приняв за домофон.
— Постой! Там что-то случилось. — Тамара рассмотрела катающийся по ту сторону двери смутный клубок. — Неужели соседский кобель кого-то дерет?
Тотчас из-за двери донеслись один за другим два выстрела. Больше Фред выстрелить не успел. И больше уже никогда не выстрелит. Ни в кого.
А Дарк никогда никого не загрызет.
Когда зла слишком много, оно пожирает самое себя.
Во всяком случае, иногда есть повод так думать.
ЭПИЛОГ
Прошло почти два года.
Зал был полон нарядных и радостных людей.
Со сцены выступали те, кого прежде Тамара могла видеть только на телеэкране. Они обращались к ней, звали к микрофону на сцене, но она, стесняясь своего огромного живота, который был настолько округл, что пышный букет все время норовил соскользнуть на пол, от волнения не в силах была встать.
Рекламный бум в России ярче всего был заметен на таких ежегодных конкурсах лучших рекламных клипов. Собирали они людей небедных и неглупых, много повидавших. Тех, кого цинизм — аксессуар творческой тусовки, казалось, закалил настолько, что уже ничто не способно их удивить. Но в этот миг многие из них с удивлением замечали, как першит в горле и как руки, привыкшие к снисходительным вялым хлопкам, сами собой бьются в восторженных аплодисментах.
— Самые современные технологии ничего не значат без человека. Даже все деньги мира — не более чем бумага, если они — не для счастья, — говорил, держа Зайку за руку, самый известный в стране телеведущий. — А счастья нет без сплава веры, надежды и любви! И когда люди находят в себе силы понять это, тогда они своей душой согревают друг друга. Тогда и случается то, что и должно — просто чудо. Просто — любовь.
То ли и в самом деле давнишний сон, как уверяла Надежда, был вещим, то ли помогала осенившая их всех окрыленность, но со временем действительно все уладилось. У каждой проблемы нашлось решение.
Тамара, наотрез отказывавшаяся работать у мужа, потому что боялась злых языков, смогла работать вместе с ним, но — самостоятельно. Воротников, когда немного схлынуло опьянившее его счастье, разделил свое предприятие на два. Ту часть работы, которая была связана с анализом ситуации в мире финансов и поиском надежных и выгодных вариантов размещения средств, он взял на себя. А фирмой, которая, по договору с первой, отыскивала и обслуживала российскую клиентуру, заведовала Тамара Владиславовна. Такая структура позволяла им работать бок о бок, но избавляла ее от ощущения своей второсортности. А окружающих — от подозрений, что ее влияние на дела и людей не от умения работать, а от влюбленности хозяина.
За год Тамара сумела настолько четко организовать работу поверивших в нее сотрудников, что их зарплата нередко превышала получки тех, кто после раздела остался у Валерия. Что вызывало у того ревность и неспортивные намеки на то, что она «переманила» лучших. Больше всего он завидовал тому, что на его жену с присущей ей безоглядной энергией работала в качестве консультанта Надежда Кузнецова.
Надежда, вкладывая в фирму подруги свои деньги и обучая сотрудниц, категорически противилась любой попытке Тамары принять на работу сотрудника-мужчину.
