Все, с кем пересекался путь Сирены, печально кончали, тогда как сама она казалась неистребимой. Ничто не могло заставить ее свернуть с намеченного курса, она пускалась на любые хитрости и добивалась своего. Такой сильной и независимой женщине он не нужен. Никогда не был нужен, и будет лучше, если каждый из них пойдет своим путем.
Под скрип колес Трейгер незаметно задремал и, не ведая того, прижался к Сирене. В сновидении лицо ее парило над ним, нежный голос манил. Среди пушечных залпов и штормовых волн Трейгер тянулся к ее протянутой руке, изнывая от желания заключить любимую русалку в объятия и раствориться в дурмане ее поцелуев.
Когда рассвет просочился в окна кареты, Сирена открыла глаза и встретила устремленный на нее взгляд Трейгера. В стальных глазах по-прежнему светилось недоверие. Что ж, пришло время признать, что она потеряла его любовь. Трейгер убедил себя, что был предан женой, и он слишком упрям, чтобы прислушаться к ее доводам. Если она хочет выжить, придется научиться жить одной и забыть о прошлом навсегда. Как только они приедут в поместье, Трейгер оставит ее и больше никогда не вернется.
– Когда встретишься с Вашингтоном, передай ему, что во время весенней кампании Хау собирается взять Филадельфию и распустить конгресс. Депутатам лучше перебраться в другое место из соображений безопасности, – сообщила она тем же бесстрастным тоном, каким накануне разговаривал с ней Трейгер. – Генерал считает, что движение патриотов будет подорвано, если конгресс перестанет выпускать прокламации и сеять недовольство в народе. Он собирается перенести свою штаб-квартиру в Филадельфию и расширить военные действия на море. Объединенные силы британцев намерены ударить тремя колоннами и окружить повстанцев.
Сирена остановилась, чтобы перевести дыхание. Трейгер в изумлении пытался понять, как ей удалось разузнать так много за столь короткий срок.
– Предполагается, что Бургойн подойдет из Монреаля, переправившись через озеро Шамплейн, Сент-Леджер двинется пешим маршем по Мохок-Велли, а сам Хау поднимется по Гудзону. – Она извлекла из кармана письмо. – Но генералу неизвестно, чего от него ждет Джермейн, потому что я перехватила послание. Он пойдет на Филадельфию и не сможет отрезать патриотов.
Господи всевышний, да если бы Сирена работала на Вашингтона с самого начала, война давно бы закончилась! А он не мучил бы себя и лошадей, гоняя без толку туда и обратно. Трейгер вздохнул и прочитал сообщение.
– Вашингтон будет очень доволен тобой, – тихо произнес Трейгер и устремил взор на лучи солнца, пробившиеся сквозь завесу облаков над поместьем Уорренов.
Тщательно подбирая слова, Сирена начала:
– Трейгер, я знаю, что ты обо мне думаешь.
Он не ответил на ее умоляющий взгляд. С упавшим сердцем она смотрела, как Трейгер сидел уставившись вдаль, неприступный как скала.
– Но я люблю тебя. И всегда любила. Конечно, я отправилась в Нью-Йорк, чтобы отомстить за смерть отца. Но помимо этого, я хотела внести свой вклад в дело, за которое ты сражался. Мне нелегко предавать Хау. Узнав его близко, я прониклась к нему симпатией. Однако считаю своим долгом помочь патриотам и отомстить за тех, кто погиб в борьбе за независимость. – Сирена коснулась его руки и почувствовала, как муж вздрогнул. – Веришь ты мне или нет, но в моей жизни никогда не было другого мужчины, и сомневаюсь, что когда-либо будет.
Ее признание было встречено холодным молчанием, от которого леденела душа. Наконец Трейгер медленно повернулся к ней. Взгляд его был жестким, выражение лица – угрюмым.
– Вчера вечером я пришел к тебе совсем не для того, чтобы получить информацию. Я приходил за одной безделицей, которую по глупости тебе доверил. За своим сердцем. Я любил тебя, Сирена. Как же смеешь ты утверждать, что у меня нет причин сомневаться в твоих словах, после того как ты хладнокровно бросила меня и пустилась на поиски Брендона и Оливии? Тебе было удобно считать меня погибшим. Но я не умер, потому что верил: ты меня ждешь. И это помогло мне выжить. Я вырвался из ада, чтобы вернуться к тебе. И что же? Тебя и след простыл! Что дальше, Сирена?
Она слушала Трейгера как завороженная. В его глазах сверкнул злой огонек.
– Тебя снова поманит далекая звезда, и ты растворишься в ночи, оставив меня одного? – Он горько рассмеялся и покачал головой. – Нет, Сирена, я не намерен бесконечно мотаться по белому свету, гоняясь за собственным сердцем. С этим покончено. Я слышал от тебя столько лжи, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Я возвращаюсь к Вашингтону, чтобы сражаться с врагом, который носит красный мундир, а не тысячу разных костюмов и обличий.
Трейгер вышел из кареты и отвязал коня. Захлебываясь слезами и тысячекратно умирая, Сирена смотрела на темневшие на снегу отпечатки копыт, бесконечной цепочкой убегавшие вдаль. Как жить дальше, когда любимый забрал с собой весь ее мир?
Она посмотрела на высившийся перед ней особняк и медленно побрела домой. В голове звенело, сердце сжималось от тоски и боли, в ушах эхом звучали его слова…
Глава 25
Перекинув ноги через подлокотник, Роджер развалился в кресле, потягивая бренди в надежде хоть немного согреться. Удобства в Велли-Фордж оставляли желать лучшего, и трудно было сохранять бодрость духа, видя на каждом шагу оборванных солдат и продуваемые ветром лачуги.
Дни его превратились в бесконечную пытку. Пока Вашингтон разрабатывал стратегию кампании, Роджер учился жить без брата. Прошел месяц со дня засады, когда Сирена так внезапно исчезла, оставив пустоту в его сердце. Роджер хотел последовать за ней, но генерал не позволил ему отлучиться, удерживая рядом и считая, как и Сирена, себя ответственным за гибель Трейгера. «И совершенно напрасно, – размышлял Роджер. – Никто из них не виноват, чего не скажешь обо мне. Если бы я ехал во главе отряда, а не брат…» Роджер пережил это мгновение уже тысячу раз, горько сожалея о том, что не в силах изменить судьбу.
Послышались чьи-то уверенные шаги, дверная ручка медленно повернулась, и краски схлынули с лица Роджера. Он выронил стакан, продолжая сидеть, как в столбняке.
– Я думал, тебя убили, – выдавил Роджер, все еще не веря своим глазам.
– Так оно и было, но теперь мое состояние улучшилось, – усмехнулся Трейгер и тяжело опустился в кресло, вдруг вспомнив, что Сирена прореагировала на его появление точно так же.
Может, ее обморок был вызван тем, что она действительно верила в его смерть. В тот момент Трейгер расценил поведение жены как очередное притворство.
Наконец поверив, что перед ним не призрак, Роджер пристально рассматривал изможденного брата.
– Что случилось? После засады я обшарил каждый дюйм чертовой реки, но не нашел никаких следов.
Трейгер устало улыбнулся.
– Меня несло вниз по течению, пока мне не удалось оседлать проплывавшее мимо бревно. Я вылез из воды и добрался до ближайшей фермы. Добросердечная хозяйка сшила меня из кусков, по ее словам, я был на волосок от смерти.
