Едва Вард ушел, как явился король. Мадам рассказала ему о том, что произошло, король остался очень доволен и, выяснив все, обещал ей помочь разобраться в плутнях Варда, настолько невероятных, что невозможно было распутать их. Мадам выбралась из этого лабиринта, непрестанно повторяя одну лишь правду, ее искренность помогла ей утвердить свое положение при короле.
Граф де Гиш, однако, был крайне удручен тем, что Мадам не пожелала взять его письмо. Он думал, что она его больше не любит, и решил встретиться с Бардом у госпожи де Мекельбург, чтобы сразиться с ним. Но та не захотела их принять, и посему они пребывали в таком состоянии, что все вокруг каждодневно ожидали страшного скандала.
Тем временем король вернулся в Венсенн. Граф де Гиш, не зная, какие чувства питает к нему Мадам, и не имея более сил оставаться в подобном неведении, решил просить графиню де Грамон[179], которая была англичанкой, поговорить с Мадам; он так настаивал, что та в конце концов согласилась, даже ее муж взялся передать письмо, которое не пожелала принять Мадам. В ответ Мадам сказала, что граф де Гиш был влюблен в мадемуазель де Грансей[180], не сообщив ей, что это всего лишь предлог; сказала, что счастлива не иметь с ним никаких дел, но если бы он вел себя иначе, его любовь и признательность заставили бы ее, несмотря на грозившую ей опасность, сохранить к нему чувства, которых он добивался.
Такая холодность с новой силой разожгла страсть графа де Гиша, и он ежедневно являлся к графине де Грамон, умоляя ее походатайствовать за него перед Мадам. Наконец ему самому представился случай поговорить с ней дольше, чем он мог надеяться.
Госпожа де Вьевилль давала в своем доме бал. Мадам решила отправиться туда в маске вместе с Месье, а чтобы не быть узнанной, велела роскошно одеть своих фрейлин и нескольких дам из свиты. Они же вдвоем с Месье поехали в плащах в чужой карете.
У двери им повстречалась целая группа масок. Не зная, кто они, Месье пригласил их присоединиться к ним и взял одну из масок за руку. Мадам поступила точно так же. Судите сами, каково было ее удивление, когда она обнаружила искалеченную руку графа де Гиша[181], тот тоже узнал аромат саше[182], которыми были надушены уборы Мадам! Оба едва не вскрикнули, настолько их поразило это приключение. Обоих охватило такое глубокое волнение, что они поднялись по лестнице, не вымолвив ни слова. Наконец граф де Гиш, узнав Месье и увидев, что он сел далеко от Мадам, встал на колени и не только успел оправдаться перед Мадам, но и услышал ее рассказ обо всем, что произошло за время его отсутствия. Ему было горько узнать, что она поверила Варду, но он был безмерно счастлив тем, что Мадам простила ему роман с мадемуазель де Грансей, и ничуть не жаловался.
Месье позвал Мадам, и граф де Гиш, опасаясь быть узнанным, вышел первым. Но тот же случай, который привел его сюда, заставил графа де Гиша замешкаться внизу, у лестницы. Месье немного встревожила беседа, которую имела Мадам. Она это заметила и, испугавшись расспросов, нарочно оступилась и, спотыкаясь, стала спускаться по лестнице вниз, где находился граф де Гиш, который, удержав ее, спас от гибели, так как она носила ребенка. Как видите, все способствовало их примирению. И оно свершилось. Затем Мадам получала от него письма и как-то вечером, когда Месье уехал на бал-маскарад, встретилась с ним у графини де Грамон, где она дожидалась Месье на media noche.
Тем временем Мадам нашла способ отомстить Варду. Шевалье Лотарингский[183]был влюблен в одну из фрейлин Мадам, ее звали Фьенн. Однажды, когда он находился у королевы, в присутствии многих людей его спросили, кто ему мил. «Фьенн», – ответили вместо него. Вард заметил, что ему лучше было бы обратить свой взор к ее госпоже. Мадам узнала об этом от графа де Грамона. Не желая называть его, она попросила рассказать ей то же самое маркиза де Вильруа и, сумев вовлечь в это дело его, равно как и шевалье Лотарингского, пожаловалась королю и попросила изгнать Варда. Король обещал, хотя счел наказание чересчур суровым. Вард, в свою очередь, попросил, чтобы его заключили в Бастилию и все ходили туда навещать его.
Друзья Варда объявили, что король с трудом пошел на такое наказание и что Мадам не смогла заставить изгнать его. Поняв, что это и в самом деле пошло ему только на пользу, Мадам вновь обратилась к королю с просьбой отправить Варда в свое поместье, на что король согласился.
Графиня де Суассон, разъяренная тем, что Мадам отнимала у нее Варда то своею ненавистью, то дружбой, и к тому же раздосадованная высокомерием, с каким вся придворная молодежь твердила, что Вард наказан по заслугам, решила выместить свой гнев на графе де Гише.
Она сказала королю, что Мадам сделала это в угоду графу де Гишу и что король пожалел бы о своем потворстве ее ненависти, если бы знал все, что де Гиш совершил против него.
Монтале, которая в порыве ложного благородства нередко отваживалась на опрометчивые поступки, написала Варду, что если он доверится ей, то у нее есть три письма, которые помогут ему выпутаться из неприятного положения. Он не принял ее предложения, зато графиня де Суассон воспользовалась сведениями об этих письмах, дабы вынудить короля погубить графа де Гиша. Она обвинила графа в намерении сдать Дюнкерк англичанам и выделить в распоряжение Мадам полк гвардейцев. К тому же имела неосторожность упомянуть об испанском письме. К счастью, король обо всем рассказал Мадам. Он был в такой ярости против графа де Гиша, испытывая в то же время необычайную признательность к графине де Суассон, что Мадам вынуждена была погубить обоих, дабы не видеть торжества графини де Суассон, выдвинувшей обвинение против графа де Гиша. И все-таки Мадам удалось добиться обещания короля простить графа де Гиша, если она сумеет доказать, что его проступки ничтожны по сравнению с виной Варда и графини де Суассон. Король обещал ей это, и Мадам поведала ему все, что знала. Вместе они порешили, что графиню де Суассон следует изгнать, а Варда заключить в тюрьму[184]. При посредничестве маршала де Грамона Мадам сразу же предупредила графа де Гиша, посоветовав ему откровенно во всем признаться, ибо полагала, что во всех запутанных делах только истина может вывести людей из затруднения. Несмотря на щекотливость положения, граф де Гиш поблагодарил Мадам, и все переговоры касательно этого дела велись ими только через маршала де Грамона. Правдивость и с той, и с другой стороны была столь безупречной, что они ни разу не спутались в своих показаниях, и король не заметил их договоренности. Он отправил человека просить Монтале сказать ему всю правду: вы узнаете подробности от нее самой. Скажу только, что маршал, лишь чудом державший себя в руках, не смог вытерпеть до конца, страх вынудил его послать сына в Голландию[185], хотя, если бы он устоял, того не изгнали бы.
