— У вас какой-то недовольный вид, сэр, — сказала Шивон Кларк.
Возможно, она не ошиблась. Мир словно перевернулся. Конечно, он и раньше встречал полицейских-предателей. Но никогда прежде он не сталкивался с таким, как у Килпатрика, отсутствием какого-либо объяснения или приличествующего оправдания. Килпатрик словно и не чувствовал в этом необходимости, словно он поступал правильно; может быть, способы достижения цели были неверны, но сама цель — правильная.
Абернети рассказал ему, насколько глубоки были подозрения, как долго копили они информацию. Но очень трудно вывести на чистую воду полицейского, который внешне вроде бы все делает практически безупречно. Расследование предполагает сотрудничество, а сотрудничества не было. Пока не появился Ребус.
В Гар-Би спецы из армии и полиции вскрывали гаражи вокруг квартала — не обнаружится ли там украденное оружие. Опрашивали всех жителей, пытались прижать друзей Дейви, разговорить их или вынудить признаться в том, что укрывают дружка. Тем временем Джеймси Макмарри уже предъявили обвинение. Но это была мелкая рыбешка, такую даже на крючок не насадишь. Исчез и Килпатрик. Ребус позвонил Ормистону — выяснилось, что старший инспектор не вернулся в свой кабинет, а домашний телефон не отвечает.
Холмс и Кларк вернулись после санкционированного обыска в квартире Саутара. Холмс принес простую картонную коробку, явно не пустую, водрузил ее на стол Ребуса.
— Начнем, — сказал Холмс, — с бутыли с кислотой, которая была тщательно спрятана под кроватью Саутара.
— Его мать говорит, что он никогда не позволял ей убирать у него в комнате, — сообщила Кларк. — У него даже навесной замок был на дверях. Пришлось его взломать. Его мать не была от этого в восторге.
— Славная женщина, правда? — сказал Ребус. — А с папочкой вы познакомились?
— Он пошел проведать букмекера.
— Вам повезло. Что у вас еще?
— Вполне возможно, тиф, — посетовал Холмс. — Это не квартира, а калькуттская свалка.
Кларк нагнулась и вытащила несколько небольших полиэтиленовых пакетов; все содержимое коробки было по отдельности завернуто и помечено бирками.
— У нас есть ножи. В основном незаконные. На одном, похоже, остались следы крови.
Ребус не сомневался — крови Кэлума Смайли. Она сунула руку в коробку.
— Таблетки нитразепама. Штук сто. И несколько нераскрытых банок колы и пива.
— Банда баночников?
Кларк кивнула:
— Похоже. Мы нашли у него бумажники, кредитки… Нам нужно несколько минут, чтобы все проверить. Да, и еще мы нашли эту брошюрку. — Она протянула ему дрянную ксерокопию на листах формата А4, сложенных пополам и прошитых скрепками. Ребус прочел название.
— «Детонатор полной анархии». Не знаете, откуда она у него?
— Похоже, это перевод. Может быть, с немецкого. Эквивалентов для некоторых слов в английском подобрать не сумели, поэтому оставили их на языке оригинала.
— Ничего себе детонатор.
— Здесь рассказывается, как делать бомбы, если вам интересно, — сказала Кларк. — Главным образом на основе удобрений, но есть раздел, посвященный взрывателям, если в руки вам попадет некоторое количество пластида.
— Идеальный рождественский подарок. Криминалисты ищут следы в спальне?
— Они как раз этим занимались, когда мы уходили, — подтвердил Холмс.
На поиски следов взрывчатки была отправлена специальная бригада криминалистов. Та же бригада перед этим работала в гараже Макмарри. Теперь уже установили, что в гараже прежде хранилось некоторое количество взрывчатки, вероятно семтекса. Но сказать, какое количество, не представлялось возможным. Обычно, как объяснил один из криминалистов, следы семтекса плохо определяются — он бесцветный и практически не имеет запаха. Но Саутар, похоже, играл со своими сокровищами, разворачивал один из пакетов, чтобы получше разглядеть содержимое. Следы обнаружились на верстаке.
— А детонаторов не нашлось? — спросил Ребус. — Вот главный вопрос.
Холмс и Кларк переглянулись.
— Только метафорический, — сказал Ребус.
29
Город явно внял призыву «выйти поиграть».[117]
Стояло начало сентября — начало постепенного соскальзывания в прохладную осень и долгую, темную зиму. Фестиваль сворачивали до следующего года, и все ликовали. Именно в такие дни город, обычно словно погруженный в пучину, как Атлантида или какой-нибудь подводный Бригадун,[118]всплывал на поверхность. Здания казались менее мрачными, люди улыбались, как будто не знали туч и дождей.
Если бы разразилась гроза с ливнем, то Ребус вполне мог бы ничего этого не заметить. Он вышел на охоту, а охотники не улыбаются. Абернети признался, что он и есть тот аноним, который позвонил Мейри и вывел ее на Кэлума Смайли.
— Вы знали, что таким образом ставите под угрозу ее жизнь? — спросил Ребус.
— Может быть, я думал, что спасаю ее.
— И вообще, как вы узнали про Мейри? То есть как вы узнали, что именно она нужный вам человек?
Абернети только улыбнулся в ответ.
— Разве не вы прислали мне материалы про Клайда Монкура?
— Я.
— Могли бы предупредить меня, чем это чревато.
— Без такого предупреждения вы действовали эффективнее.
— Да я просто стал ходячей боксерской грушей.
— Но вы же все еще здесь.
— Вы наверняка потеряли бы сон, если бы я вдруг отчалил.
Солнце наконец сдалось. Включили уличное освещение. В этот вечер на улицы высыпала тьма народа. Если не считать Хогманея,[119]то это была самая развеселая ночь в году. Все машины ехали в центр города, где парковочные места занимали за несколько часов.
— Семьи едут на фейерверк, — объяснил Ребус.
— Я думал, что это мы едем на фейерверк, — снова улыбнувшись, сказал Абернети.
— Мы и едем, — тихо ответил Ребус.
Не было ни одного знака, указывавшего направление в такие места, как Гар-Би, — городские власти исходили из того, что если уж у вас возникло желание съездить туда, то вы знаете, что это за место. Люди не ездят туда для развлечений. Ребус поехал обходной дорогой мимо фронтона дома, на котором было написано «ПОЛУЧИТЕ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ВИЗИТА В ГАР-БИ», и свернул на подъездную.
