Слегка отставив в сторону руку с арканом, король сделал короткий, но решительный шаг вперед. Жеребец остался стоять на месте, но мгновенно вздрогнул, что не ускользнуло от опытного взгляда Мегрина. Ага, животное проявило легкую нерешительность. Значит, оно будет действовать более осторожно.
На этот раз Кайлех щелкнул арканом в воздухе, совсем рядом с крупом коня. Оскорбленный конь тотчас принялся свирепо раздувать ноздри и бить копытами землю. Король резко вскрикнул, отвлекая внимание животного, и хлестнул его арканом по спине.
Жеребец злобно заржал и бросил к своему обидчику, видимо, делая последнее предупреждение, прежде чем проучить его ударом копыт.
Остальные объездчики мгновенно напряглись. Один из них уже приготовил лук со стрелой, наконечник которой был пропитан дурманным соком кустарника фалавы. Выстрел в круп животного успокоит строптивца и погрузит в сон, правда не сразу. В этом случае придется поспешно прикрыть своими телами короля и быстро вывести его из загона.
Однако Кайлех в очередной раз проявил выдержку и продолжил укрощение непокорного красавца коня.
Жеребец попятился назад. Король тоже был вынужден сделать шаг, однако не утратил самообладания и после нового, еще более грозного окрика крепко огрел коня веревкой. От удара тот снова попятился назад. Человек и животное смерили друг друга испытующими взглядами. Окружающим могло показаться, что в этот момент для них больше никого на свете не существует. Для слуха Кайлеха пропали все звуки, кроме надрывного дыхания жеребца. Король еще раз хлопнул арканом себя по бедру. Конь неохотно пустился вскачь по кругу. Свидетели этого зрелища все как один издали громкий вздох облегчения. Начало было положено.
* * *
Укрощение жеребца продолжалось несколько дней.
Конь остановился; бока его блестели от пота и мелко подрагивали от усталости. Хотя жеребец еще не полностью подчинился человеку, было заметно, что он проникся уважением к тому, кто сумел доказать ему свою силу и превосходство. Взгляд зеленых глаз Кайлеха по-прежнему был прикован к морде благородного животного.
«Отлично, ваше величество!» — подумал Мегрин, искренне восхищенный самообладанием короля. Кайлех, как будто прочитав его мысли, неожиданно оглянулся через плечо на жеребца и посмотрел на него так, будто решил успокоить его и предложить свою дружбу. Жеребец тоненько заржал, принимая предложение человека. До сих пор Кайлех пытался доказать свое превосходство, избегая по возможности встречаться взглядом с глазами коня. Сейчас же он смело смотрел в глаза четвероногому красавцу. Мегрин каким-то необъяснимым образом понял, что конь признал в короле своего будущего хозяина.
Прошел еще один день, прежде чем жеребец, которого горцы — свидетели поединка — назвали Гордецом, покорно склонил голову перед августейшим укротителем, подошел к королю и кротко уткнулся мордой ему в плечо.
В следующее мгновение Кайлех величаво выпрямился.
— Привяжите его к столбу! — приказал он, явно не собираясь терять даже лишней секунды, чтобы закрепить успех.
— Может быть, ваше величество, стоит немного подождать? — осмелился предложить Мегрин.
— Выполняй приказание! — рявкнул Кайлех, не оставляя времени для споров.
Конюхи бросились выполнять его волю; Рашлин же приблизился к королю и протянул ему бурдюк с водой.
— Ну как?
— Впечатляет.
— Приятно слышать.
— Сейчас мы добьемся от него полного доверия, — произнес Кайлех, сделав глубокий глоток. — Днем я уже буду ездить на нем верхом, — свирепо добавил он.
Рашлин кивнул; упавшие на лицо длинные волосы скрыли его лукавую усмешку.
— Готово, ваше величество! — крикнул Мегрин.
Кайлех шагнул к гнедому. Жеребец снова взъярился и встал на дыбы, на этот раз обиженный тем, что его привязали к ограде.
— Оседлайте его! — приказал король.
Выполнить приказание оказалось нелегко, но объездчики, поднаторевшие в этом деле, справились с задачей быстро. Кайлех осторожно приблизился к жеребцу, надежно привязанному к столбу частокола. Он постоянно шептал что-то ласковое, пытаясь усыпить бдительность животного, а затем резким движением неожиданно вскочил на спину коню. Тот мгновенно попытался сбросить с себя незваного седока.
Прошло какое-то время, прежде чем жеребец наконец успокоился — главным образом по причине усталости; слишком много сил потратил он на то, чтобы избавиться от восседавшего на его спине короля. Кайлех чувствовал, как конь под ним дрожит от отчаяния и крайнего изнеможения. Жеребец сделал все что мог, чтобы доказать свою независимость, однако в конечном итоге проиграл человеку.
Стоило Кайлеху соскользнуть с седла на землю, как конь резко повернул голову, чтобы его укусить. То была последняя попытка отомстить победителю. Король тыльной стороной руки изо всех сил ударил коня по морде. Гордец тут же заржал от боли и обиды.
— Расседлайте его! — приказал Кайлех, потирая ноющую от удара руку. Он не хотел прибегать к силе, но что еще ему оставалось? Лишь он сам и Рашлин знали, чего стоил ему этот удар.
Мегрина покоробила жестокость короля по отношении к животному, которое он обещал не трогать. Король и жеребец несколько дней пытались доказать друг другу свою силу. Конь проиграл этот поединок, и Мегрину хотелось, чтобы измученное животное немного отдохнуло после изнурительного соперничества. Сказать по правде, в нем почему-то жила уверенность, что этот странный конь предпочтет смерть презренному рабству.
— Днем я буду кататься на нем верхом, — сообщил Кайлех. — Приготовьте его.
— Простите, сир, я не понял вас? — удивился Мегрин.
— Его зовут Галапек. Я буду кататься на нем без седла.
Мегрин не осмелился противоречить причудам монарха.
— Слушаюсь, ваше величество, будет исполнено.
Сопровождаемый Рашлином, Кайлех удалился.
— Днем я возьму с собой сына, сопровождать меня не надо, — заявил король.
— Вы поедете верхом на жеребце? — удивился Рашлин.
— Распорядись, чтобы Айдреха принесли мне на берег озера после трапезы в полдень. Я хочу, чтобы он познакомился с конем.
— Не слишком ли это опрометчиво, ваше величество?
— С ним ничего не случится, я позабочусь об этом, — ответил Кайлех, ускоряя шаг; барши был вынужден покорно следовать за ним так же быстро.
Рашлин не понял, чью безопасность имел в виду король, сына или животного.
— Мне незнакомо имя, которое вы выбрали жеребцу, — признался чародей, тем самым еще раз подтвердив, что ему не знаком язык жителей гор.
— Это старый язык, на нем говорили наши далекие предки.
— И что же означает это имя?
— Изменник, — ответил Кайлех и зашагал прочь, оставив Рашлина одного.
