Он прошел за ней через дверь приемной, далее по коридору, и вспомнил тот единственный раз, когда его нога ступала в этот кабинет. Он ушел тогда, выкрикивая что-то, проклиная врача за то, что он обманул Жаннин и сделал из Софи подопытного кролика. Боже, каким напыщенным дураком он был.
Но доктор Шеффер, кажется, не держал на него зла. Он встал и наклонился над своим столом, чтобы пожать руку Джо, на его лице была добрая и сочувственная улыбка.
— Мистер Донохью, — начал он и указал своей маленькой жилистой рукой на один из стульев в комнате. — Пожалуйста, присаживайтесь.
Джо сел по другую сторону широкого орехового письменного стола Шеффера.
— Я сочувствую вам из-за Софи, — сказал Шеффер. — Это невероятная трагедия. Как раз, когда ей становилось лучше.
Джо кивнул.
— Я знаю теперь, что ей действительно становилось лучше.
— Да, — Шеффер тоже кивнул. — Я говорил с Лукасом. Он звонил из больницы и сказал мне, что вы все знаете.
— Я был… шокирован, — сказал Джо. — Я и сейчас шокирован.
— Вы понимаете необходимость держать в секрете то, что вы знаете, не так ли? — Шеффер выглядел взволнованным.
— Да, я понимаю.
Джо изменил свою позу на стуле. Он пришел на эту встречу, желая узнать ответы на вопросы, которые не давали ему заснуть практически всю ночь, и ему не терпелось перейти к ним.
— Вы думаете, Софи излечилась бы, если бы продолжала принимать… ПРИ-5? — спросил он.
— Я не уверен, что излечилась бы.
Шеффер играл серебристой авторучкой на своем столе, перекатывая ее то влево, то вправо.
— Но я верю в то, что мы могли бы очень хорошо контролировать ее болезнь. И я верю в то, что Лукас стоит на пороге изобретения чего-то великого, и, если бы только у него был шанс, он мог бы изменить формулу или, возможно, ее применение, и со временем он придумал бы чудодейственное лекарство и для детей, и для взрослых. К этому он и стремился.
— Ну, он по-прежнему может этим заниматься, не так ли? — спросил Джо. — Вы почему-то говорите в прошедшем времени.
Шеффер покачал головой.
— Он сказал вам, насколько болен?
— Он нуждается в частом диализе. Возможно, ему поможет трансплантат?
— Они вычеркнули его из списка ожидающих трансплантат.
— С какой стати они это сделали? Потому что он слишком болен?
Он вспомнил, что у Софи должно было быть стабильно хорошее состояние здоровья, прежде чем ей разрешили принять почку Жаннин.
— Нет. Его состояние стабилизируется. Физически он смог бы вынести трансплантат. Но его вычеркнули из списка, потому что он, э-э-э, очень безответственно относился к своему лечению последнее время. Он пропустил диализ несколько раз, а зачастую он уделял слишком мало времени ему. Он слишком много рисковал своей жизнью, в то время как другие кандидаты проходили все этапы лечения как полагается.
— Почему он так делал?
Шеффер усмехнулся, и Джо почувствовал, будто насмехаются над ним.
— Прежде всего, потому что он потратил столько часов на нахождение лекарства для детей, которым отказали почки, в то время как изображал из себя садовника, — сказал он с некоторой долей сарказма. — А последнее время потому, что потратил столько часов на попытки найти вашу дочь.
Джо чувствовал себя виноватым.
— Ему следовало прежде всего заботиться о себе, — сказал он. — Он никому не поможет, если не сможет продолжать свое исследование.
Шеффер перебирал пальцами ручку на столе и заговорил лишь спустя какое-то время.
— Вы знаете, каково это — ставить нужды других людей выше своих собственных, мистер Донохью? — спросил он.
Джо нахмурился от такого колкого замечания.
— Да, я знаю, — сказал он со все возрастающим гневом. — Черт возьми, я был Софи хорошим отцом.
— Я в этом не сомневаюсь, простите меня, — Шеффер, казалось, вдруг пожалел о своих словах. — Я здесь немного перегнул палку, — запинаясь, продолжил он. — Просто Лукас Трауэлл — филантроп, который любил вашу дочь и вашу бывшую жену и который не позволял себе многого в жизни, поскольку слишком много заботился о других людях. Так что я сейчас нетерпимо отношусь к любой критике в его адрес. Тем более мне в затылок дышит Национальный институт здоровья: они ждут не дождутся, когда исследование ПРИ-5 перейдет на более высокий уровень.
— А вы можете это сделать? — спросил Джо, наклоняясь вперед. — Я хочу сказать, вы достаточно хорошо понимаете эту формулу и все остальное, чтобы провести исследование без Лукаса?
Шеффер покачал головой.
— Я понимаю ту формулу, которая существует сейчас, — сказал он. — Я понимаю, как она работает. Но я понятия не имею о теории, стоящей за ней. Я не знаю, как ею манипулировать… э-э-э, «крутить» ее, как сказал бы Лукас. Я волнуюсь за то, что Лукас никогда не будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы продолжить исследование за кулисами. Так что я в затруднительном положении, и вы видите мое отчаяние.
— Я понимаю. — Джо встал, все еще не оправившись от нападок доктора.
Он пришел на эту встречу с рядом вопросов, но самое главное, что нужно было ему узнать: сможет ли Шеффер продолжить исследование без помощи Лукаса. Теперь у него был ответ на этот вопрос.
Рыжеволосая медсестра увидела, как он шел по коридору после того, как покинул кабинет Шеффера.
— Мистер Донохью! — позвала она, поспешив к нему. — Я хотела поймать вас, пока вы не ушли. Несколько детей получают сейчас внутривенное лекарство, и их родители хотели вас увидеть.
— У меня в общем-то нет времени.
Джо продолжал идти. Он не был готов к встрече с группой больных детей и их родителями.
— Пожалуйста!.. Они умоляли меня привести вас в палату, где принимают Гербалину.
Он сделал вид, что смотрит на часы, хотя ему на самом деле некуда было спешить.
— Ладно, — сказал он. — Только на минуточку.
Она опять проводила его вниз по коридору. Большая комната немного напомнила ему комнату для диализа, но в ней не было громоздких аппаратов искусственной почки, только капельницы на штативах и четверо детишек, сидящих на откидных креслах. Три женщины и один мужчина встали, когда он вошел в комнату.
— Джо! — подошла к нему одна из женщин. Она взяла его руку, пожимая ее обеими своими руками. — Мы чувствуем себя просто ужасно.
— Софи была такой лапочкой, — сказала другая женщина. — Нам всем ее очень не хватает.
— Гербалина так хорошо ей помогала, — опять заговорила первая женщина. — Это так несправедливо.
Мужчина пожал руку Джо.
— Я папа Джека, — сказал он, кивая в сторону маленького мальчика на откидном кресле. — Мы должны быть здесь чем-то вроде семьи. Я знаю, со слов Жаннин, что вы были не очень хорошего мнения об этом курсе лечения, но я надеюсь, теперь вы понимаете, что она сделала правильный выбор для Софи.
