Отец Леонардо улыбнулся. Он сам слишком хорошо знал о противоречиях между жизнью в миру и работой во славу Божию. Буквально за эти дни все его сомнения снова, как землю в бурной реке, вынесло на поверхность. Он задумчиво покачал головой.
— Мой юный друг, дорога, на которую вы решились ступить, нелегка. Эта дорога полна несправедливости и преград, но одно вы должны запомнить: есть тысячи правд, и вы должны сами для себя решить, в какую правду вы хотите верить.
После того как отец Леонардо забрал свой чемодан, к нему подбежал шофер с тележкой.
— Мы забронировали для вас номер в «Кардинал-Дёпфнер-Хаус», — сообщил ему брат Маркус.
— Вы слышали об убийстве в Берхтесгадене? Там одного мужчину пытали, а затем распяли.
Брат Маркус пожал плечами.
— Я знаю, что в монастыре Этталь несколько недель назад убили монаха. Вы об этом случае говорите?
Священник остановился. Эта новость оглушила его, как удар кнутом.
— Этталь? — пробормотал он.
— Да, за стенами монастыря. Кроме того, в церкви, недалеко отсюда, убили причетника. Говорят, он застал врасплох воров, которые хотели украсть церковные ценности.
— А что случилось со священником в Эттале?
— Я точно не знаю.
Шофер открыл дверь машины. Отец Леонардо со вздохом опустился на сиденье.
— Вы, должно быть, устали; мы отвезем вас во Фрайзинг, и там вы наконец сможете…
— Монастырь — он далеко отсюда?
— В ста километрах, — ответил шофер.
— Тогда сначала поедем в Этталь, а отдохнуть я могу и позже, — решительно заявил отец Леонардо.
Жантийи, пансион «Тиссо», Франция…
— Это безумие, — сказала Яара и перевернула страницу. — Эта рукопись — результат тщательнейшего исследования. Все утверждения профессора подкреплены доказательствами. Он принимал участие в раскопках в Иерусалиме, во Франции, на Кипре и даже в Новой Шотландии. Он проверил все полученные сведения минимум дважды. Если он опубликует книгу, то она вызовет большое замешательство, и прежде всего — в церковных кругах.
Жан Коломбар сидел у окна маленькой комнаты и задумчиво смотрел на тучи. Мадам Дюбарри приказала подать постояльцам кофе и сливочные пирожные в комнату. Яара была очень голодна, так как обед попросту проспала. Не успев встать с кровати, она тут же принялась читать толстую рукопись объемом почти в тысячу страниц. В комнате горел свет, так как, хотя до вечера было еще далеко, на пригород Парижа опустилось темное покрывало облаков, из которых лил дождь.
— Думаю, рукопись никогда не увидит свет, — возразил Жан. — Он уже много лет ее пишет, но так и не может найти конец всей истории.
Яара перевернула еще одну страницу.
— Это потому, что у него пока нет последнего кусочка мозаики. Завета Бога.
— И ты думаешь, мы его нашли?
— Посмотрим, — ответила Яара и потянулась к мобильному телефону. — Странно, что Том еще не позвонил, — пробормотала она.
— Наверное, занят. Думаешь, они найдут Рафуля?
— Посмотрим, — ответила Яара и набрала номер Тома. Прошло некоторое время, а потом прозвучал сигнал «занято». — Либо он как раз звонит, либо он вне зоны доступа. Позже я еще раз попробую.
Жан поднял свою чашку кофе.
— Жаль, я охотно показал бы тебе Париж, но в такую погоду, пожалуй, лучше не надо.
— Non nobis Domine, поп nobis, sed nomini tuo dagloriam, — процитировала Яара девиз тамплиеров, приведенный в рукописи. Увлекшись чтением, она не расслышала замечания Жана.
— Изречение тамплиеров, — добавил Жан. — Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу.
— Ты знаешь девиз тамплиеров? А я думала, это не твоя специальность…
— После университета в голове еще кое-что осталось, — ответил Жан. — Хочешь еще пирожное?
Яара отложила в сторону переплетенную рукопись и посмотрела в окно.
— По-моему, ты хотел показать мне Париж?
— Ты серьезно?
— Ну и что, что идет дождь — я ведь не знаю, доведется ли мне еще раз побывать в этом городе.
Жан улыбнулся.
— Ну, тогда побежали! У тебя есть куртка с капюшоном?
Яара встала.
— У меня даже зонт есть.
Зальцбург, управление общественной безопасности Тироля, Австрия…
Штефан Буковски положил дело на письменный стол своего коллеги из австрийского бюро безопасности. Инспектор Хагнер был крупным мужчиной с кустистыми бровями и густыми черными волосами. Он предложил Буковски садиться и спросил, не хочет ли он кофе. Буковски не стал отказываться.
— Я уже проверил эту фирму, — начал инспектор. — Карадик выехал из бывшей Югославии и более тридцати лет живет здесь, в Австрии. За это время он получил гражданство и обладает кристально чистой репутацией. На него зарегистрированы два вертолета. Один ВК-117, а второй — как раз вот этот AW-139. В общем, на него работают четверо, в том числе два пилота. Он женат на австрийке, у них двое детей. Его лицензия пилота все еще действительна, и он аккуратно платит налоги. У него есть алиби на ночь преступления: он был в Инсбруке на семейном празднике, который продолжался вплоть до следующего дня.
— Может, за штурвалом вертолета сидел и не он, но воздушный контроль точно опознал его машину.
Хагнер улыбнулся.
— Я тоже так думаю, и поэтому мы проверили обоих пилотов. Однако одного из них можно не принимать в расчет, поскольку он уже две недели лежит со сложным переломом ноги в клинике в Куфштайне. Другой, некий Петер Бреттшнайдер, живет на территории предприятия. В последнее время у него возникли проблемы. Его жена рассталась с ним и выжимает его, как лимон. У него двое маленьких детей, и он платит большие суммы за их содержание.
Буковски поджал губы.
— Это уже похоже на нашего человека.
— Мы тоже так подумали, поэтому установили за ним наблюдение. Я думаю, вы захотите поговорить с ним как можно скорее.
Буковски кивнул.
— Он сейчас на месте, охраняет оба вертолета. Сегодня вылеты не запланированы, поэтому я уверен, что мы найдем его там.
Инспектор встал.
— Ну что ж, не будем терять времени. Господин Карадик ожидает нас. Мы говорили с ним. Он также допускает, что этот Петер Бреттшнайдер замешан в нашем деле — очевидно, в последнее время он стал очень ненадежным и Карадик уже подумывает о том, чтобы разорвать с ним контракт.
— Вы прекрасно справились с подготовительной работой, — похвалил Буковски инспектора.
— Мы делаем все, что в наших силах — особенно если нужно помочь хорошему знакомому нашего окружного начальника, — язвительно заметил Хагнер.
