я услышала, как ты на улице кричал! Я соскучилась! Я тебя не отпущу!
И эта туда же... Не отпущу и все. Женщины...
Вот и захвати с ними Арнер! Пропал мир, хораты его раздери!
- Тебе больно? - детская рука коснулась лица, изуродованного шрамами - Хочешь, зашепчу? Я шептать умею, меня няня научила.
Он давился смехом и слезами умиления, когда конфетное дыхание щекотало ему щеки:
- Лиса по лесу бежала, Хвостиком мела - заметала, Где махнул хвостик, Там прошел дождик, Где дождик пройдёт, Там все заживет! Фыр, фыр, фыр! Уходи, боль, во все восемь дыр!
Уходи, боль. Уходи.
...Весь день стоял теплый, весна как будто торопилась, спешила со всех ног!
Буквально на днях только начала она ломать тугой лед, а сейчас у берега ни льдинки, ни крошки нет. Вода нагревается, теплеет. В лесах еще пусто, а вот в полях на открытых местах зеленеет трава. Кое - где даже вперемешку с мелкими цветами. Одра и Хард недалеко сбегали, на опушку леса. И рассказывали странное - огромное дерево, которое мертвым бревном лежало (буря повалила его) - почками взялось.
- Это от раннего тепла, - сказал Лейнар - А вам кто позволил одним в лес? Кнута захотели?!
В ответ хиханьки и смех:
- А мы не одни! Мы с Братьями!
Братьями, по всеобщему решению, стали называть подросших лисят. Старший Брат, Младший Брат... О том, чтоб отпустить зверей в лес, и не думали. Ну, то есть, думали. Но только не шли они.
- Сами уйдут, - сказал как то сэтр - Настанет им время пары искать, уйдут.
Может. и так. Даже скорее всего - так.
...Лиина еще раз посмотрела на себя в зеркало и заколола косу вокруг головы. Стекло было чистым, новым - взамен побитого старого.
"Я похорошела, вроде..." - думала девушка, глядя в сияющую, веселую поверхность - "Вроде, да."
А это и было так. Расцветал не только Утес, жизнью заразились все и радостная болезнь эта не минула и Хозяйку. Нет, Лиина Лейнар не изменилась внешне настолько, чтоб ее нельзя было узнать. Из - за спины не выстрелили крылья, тугие и прекрасные. И глаза не горели красным светом, и ростом она не стала ни выше, ни ниже.
Но тем не менее, что то изменилось. Может, тепло и свет, которые поселились в ней, рвались наружу и сияли теперь изумрудами глаз и золотыми искорками на кончиках завитков медных волос?
Может, может, может...
Прошла неделя с тех пор, как Уилбер вернулся домой. И за эту неделю все расцвело. И она...
Муж подошел сзади и, пропустив руки под грудью, обнял и зарылся лицом в коричные волосы.
- Пойдешь сегодня со мной, Лисенок?
- Куда? - она прикрыла глаза и вздохнула.
- Ночью. В море. Пойдешь?
Вот ведь... Она уж думала, он никогда ее не позовет! Думала, так и не верит и верить никогда не будет.
Ли повернулась к нему:
- Пойду.
А сама забеспокоилась. Договор, чтоб к Утесу Скорби не ходить... Как его не нарушить?
"Ладно, уговорю." - решила четко и твердо.
Еще бы голова не кружилась... Сегодня все утро мутит, подташнивает и потряхивает. От счастья, что ли? Или оттого, что не надо было хлебать вино за завтраком?
- Мы осторожно пойдем, на лодке. - сказал он, подхватив ее на руки - Сегодня тепло и ночь будет теплая. Хочу тебя, Ли...
- В лодке? Или на каком - нибудь Утесе, под камнем? - не удержалась девушка от ехидства.
И тут же задохнулась от восторга, чувствуя, как руки мужа раздевают ее - нежно и бережно.
Он взял ее почти сразу - стонущую, полураздетую, в одном чулке и платье, сорванном с плеч. Ли чувствовала его, чувствовала своего мужа внутри - весь нажим, силу, мощь и твердость. Руки Лейнара терзали груди и напрягшиеся соски, губы обжигали спину.
Лиина обожала, когда сэтр брал ее так вот - резко и быстро, почти без прелюдий, тогда она чувствовала себя полностью в его власти, ей до одури, вот просто до одури хотелось принадлежать ему. Полностью. Насовсем!
- Зверь мой! - крикнула она, сдаваясь и обмякнув в его руках - Мой Зверь!
Потом она уснула и проспала почти до вечера. Вечером же, ругая саму себя, пробегала с делами до ночи. Ночь же принесла сюрприз.
Когда все дела были закончены, а дети, нянька и Ворона уже крепко спали, супруги хихикая, как малолетние, вышли на берег.
Стояла светлая, красивая и необычно теплая ночь. Адар светил ярко, отражаясь в море, играя с тихой водой и отражаясь, казалось, даже в скалах и далеком, спящем лесу.
- Красота какая, твою мать! - не сдержался сэтр, раскидывая руки в стороны.
Ли сбежала по ступенькам лестницы вниз:
- Фу, Уилбер! Опять ругаешься! Не зря нира Женан говорит, что тебя даже война не изменила и что твои шрамы - лишь отражение твоей сути!
Сэтр хмыкнул, проходя по доскам к крайней лодке:
- Ворона так и сказала?
- Так и сказала! - кивнула Ли - И еще добавила, что все увечья достаются не зря. Боги и жизнь так отмечает недостатки, чтоб всем вокруг было видно, с кем они имеют дело... Ничего просто так не бывает, Уилбер.
- Это уж точно. - отозвался сэтр - Ладно, забирайся в лодку.
Они шли тихо, весла резали масляную воду с утонувшим в ней Адаром. Это было похоже на ломти ягодной запеканки, которую иногда они ели на завтрак: янтарно - черные куски.
Когда до Утеса Скорби оставалось совсем немного, сэтр поднял весла и, встав, начал раздеваться.
- Не надо бы здесь. - сказала Ли осторожно - Не надо!
- Почему, Лиса? Это мое место.
"Да ты..." - хотела начать она, но осеклась.
Только, вскочив, перегнулась через высокий борт, наблюдая, как муж скрылся под водой. Прислушиваясь к тишине, Пустоголовая Ли смутно, очень смутно начинала уже о чем - то догадываться, но на то она и пустоголовая, чтобы долго соображать.
- Что - то мне... - начала девушка шепотом, погружая руку в необычно теплую воду - Что - то...
Темная гладь взорвалась.
- Зверь... - выдохнула Ли, от неожиданности отпрянув от борта - Уилбер!!! ТАК ТЫ И ЕСТЬ ОН!
"Долго думала, Лисеныш?" - хохотнул родной голос внутри ее головы -
