академии. Естественно, прерываясь на громкие аплодисменты.
Следом появляется сам губернатор, и опять идут долгие речи, поздравления, награждения студентов и преподавателей.
А мои ноги совершенно отвыкли от каблуков. Я не выдерживаю. Как только начинается концертная программа, шепчу Соне, что отойду ненадолго. Сама же прячусь у одной из стен. Прислоняюсь к ней спиной, стараясь хоть немного уменьшить напряжение в ногах.
И, пока «отдыхаю», скольжу глазами по танцующей толпе. Во вспышках светомузыки и блеска диско-шаров я вылавливаю взглядом кое-что знакомое. Рано радовалась, оказывается!
Я замечаю Петрову и Красно в компании нескольких парней. Хвала небесам, они увлечены своими телефонами и не смотрят по сторонам. Обнимаются и кривляются на камеры. Но желание уйти отсюда как можно скорее становится лишь навязчивее. Если у меня есть хоть какой-то шанс не пересекаться с Полиной, то это будет единственной радостью за прошедшие несколько дней.
Здесь мне делать уже нечего. Галочку о посещении получила, в ладоши торжественно похлопала, речам губернатора внимала, а для всеобщего веселья моё присутствие необязательно. Разве что Соня может обидеться, что прямо сейчас я собираюсь сбежать. Но, кажется, в данный момент она увлечена только танцами.
Я осторожно, вдоль стены, крадусь к выходу. Ныряю между тяжёлых штор и оказываюсь в коридоре. Металлоискатель издаёт краткий писк, но серьёзные дяденьки в костюмах никак не реагируют.
Я свободно проскальзываю мимо них и с облегчением выдыхаю, когда стягиваю с головы маску. Даже туфли перестают так сдавливать пальцы на ногах, когда спешу вниз по лестнице к гардеробу.
С улыбкой достаю из внешнего кармана сумочки номерок от пальто и протягиваю его гардеробщице. Только одежду свою я так и не получаю.
— До семи часов приказано никого не отпускать. Это особое распоряжение ректора, — озвучивается мне.
Лицо моё снова становится каменным. До семи? То есть ещё два часа здесь? Супер!
Только обратно в зал я не иду. Чур меня от этого веселья. Я возвращаюсь в пустынные коридоры академии, но через другую лестницу и в другом крыле. Здесь не горит свет и почти идеальная тишина.
Лишь изредка слышны отголоски музыки, что гремит в актовом зале.
Поднявшись на третий этаж, я медленно плетусь по коридору в самый дальний его угол. Там, возле кафедры криминалистики, есть небольшой закуток с широким подоконником и окном, отгороженным бетонной колонной.
Туда-то я и иду, слушая, как цокают мои каблуки по паркету. И я решаю ещё раз испытать надежду. Хочу взглянуть на экран телефона. А вдруг? Вдруг среди шума голосов и басов музыки я просто не услышала и пропустила…
Даже пальцы на ладонях холодеют, когда я лезу во внутренний карман сумочки. Но через секунду всё обрывается в груди.
В моём клатче нет телефона. Ключи от квартиры, салфетки — и всё… Оторопев, торможу посреди коридора. Проверяю клатч ещё раз, а его содержимое не меняется. Телефон я не нахожу. Панически вспоминаю, где и когда я видела гаджет последний раз. В памяти ловлю момент, как положила его в карман своего пальто, а вот оттуда, кажется, так и не достала.
— Да чтоб тебя! — цежу сквозь зубы.
И всё вокруг окончательно становится раздражающим. Музыка, доносящаяся эхом из актового зала, забытый телефон в пальто, принципиальная гардеробщица и туфли. Особенно туфли, в которых мои ступни уже горят.
К чёрту их!
Недолго думая, я резкими движениями одной и другой ноги сбрасываю эти проклятые лодочки. Они с грохотом отлетают на несколько метров вперёд по паркету. А потом на пол летит и мой клатч. Я остаюсь стоять посреди коридора босая. На моих ногах только тонкие чёрные капронки.
Но легче мне не становится. Вдруг осознаю, что даже если вот так, босиком, спущусь по лестнице, возьму свой дурацкий телефон, то это ничего не изменит. Едкий ком подступает к горлу.
— Идиотка! — бормочу я и сжимаю кулаки. Трясу головой и продолжаю говорить сама с собой: — Смирись уже. Не было ничего и не будет. Ты на хрен никому не нужна. Дура! Он не позвонит тебе и не напишет…
— Уверена? — у меня за спиной раздаётся хриплая усмешка.
Глава 37
Глава 37
Мои босые ноги прирастают к полу, и тело каменеет. Это глюк? Сон? Я так сильно переживала, что моя нервная система совсем дала сбой?
— Аня… — снова этот голос. Голос Тимура.
Я резко оборачиваюсь.
— Ты… — с надрывом выдыхаю, не веря своим глазам.
Но передо мной Тим. Всё так же привычно во всём чёрном: джинсы, худи, капюшон которого накинут на голову, а в карманах спрятаны ладони. Только едва уловимый уличный свет, проникающий из окон, помогает силуэту Тимура не слиться с темнотой коридора.
— Я, — коротко подтверждает Тим после паузы. Вытащив одну руку из кармана, он стягивает с головы капюшон, а потом прячет её обратно.
А мне хочется потереть глаза кулаками. Я не понимаю…
— Как ты здесь оказался? — спрашиваю, а сердце так и просится выбиться из груди. Хоть руки к ней прикладывай и крепко сжимай, чтоб не выпрыгнуло.
— Как-то с парнями, — Тим что-то достаёт из кармана, — ещё на втором курсе украли у сторожа ключи от всех тайных дверей. — Он раскрывает ладонь, демонстрируя мне маленький ключик. — И один так и не вернулся на место. — И снова прячет его обратно.
Я молчу на его ответ. И Тим тоже молчит. Мы как две застывшие статуи посреди тёмного коридора. Не знаю, как Тимур, но я просто пытаюсь найти хоть какие-то слова. Я обескуражена так, что в моей голове и мыслей-то нет. Приходится озвучивать то, что первым идёт на ум:
— Ты был в зале?
— Кто ж меня в таком виде пустит туда? — хмыкает Тим. — Успел заметить тебя поднимающейся по лестнице.
— И проследил?
— Проследил, — кивает и севшим голосом добавляет: — Хорошо выглядишь. И маска зачётная.
И я остро чувствую на себе его взгляд. Сразу же краснею. Везёт, что в коридоре на этаже отключён свет.
— Спасибо, — бормочу тихо, переминаясь с ноги на ногу. Ощущаю, что голые стопы уже заледенели. То ли от холодного паркета, то ли от волнения. — А ты как?
— Я так хорошо не выгляжу.
— Я имею в виду после боя. Ты просто… ну… — стушевавшись, запинаюсь. Но моя обида всё
