Даша впилась ногтями в ладонь.
— Что так скоро?
— Дела. — Он явно не выражал желания пускаться в дружескую беседу.
— А я, честно говоря, думала, что твои дела заключаются в раскрытии убийств. — Она выдержала паузу. — Ну, если тебя это не занимает…
Тот явно занервничал:
— Подожди, что ты имеешь в виду?
— Ничего особенного. Когда ты будешь уже в воздухе, я выведу убийцу на чистую воду. Оставь телефон в Москве, потом звякну, расскажу, чем дело кончилось.
Полетаев буквально взорвался:
— Что ты несешь?! Какого убийцу?! Я запрещаю тебе даже думать об этом!
— Да? — усмехнулась она. — А ты мне кто? Отец родной? Короче, будет интересно, жду в семь около «Европы», все, пока. — И, не дослушав проклятья в свой адрес, нажала кнопку отбоя.
Сложив все бумажки в сумку, Даша продолжала задумчиво вертеть в руках трубку:
«Девятка на конце или тройка? А впрочем, какая разница, платить все равно подполковник будет». И, слегка поколебавшись, набрала следующий номер.
— Bystrova, good morning, can I talk to doctor Zenkevich?[22]
Прошло минут пять.
— Алло? Мишенька, привет! Это Даша.
— Ха! Здорово, Рыжая, ты где?
— В Караганде. Миша, у меня для тебя две новости. Первая, как и полагается, неприятная, а вторая получше. Итак, первая: сегодня ровно в семь часов вечера ты должен быть в Праге.
— Не слабо. — Зенкевич даже крякнул от неожиданности. — А какая же тогда вторая?
— Там ты увидишь меня.
— Дашка, прости, ты трезвая?
— Трезвее не бывает.
— А тебе не пришло в голову, что у меня работа, семья или…
— Миша, сколько раз в жизни я тебя просила о подобных вещах?
— Ну… ни разу.
— Речь идет о жизни и смерти, — повторила она услышанную от принцессы фразу.
Зенкевич некоторое время молчал и наконец со вздохом произнес:
— О'кей. Но если это окажется шуткой, я тебя выставлю в нашем анатомическом музее.
— Согласна. Я даже знаю человека, который готов меня препарировать. Записывай: гранд-отель «Европа», Вацлавская площадь, в семь часов. Да, еще, чуть не забыла! Захвати с собой фотографию.
— Какую еще фотографию?
— Там, где Теплый лучше всего выглядит.
— До встречи.
Повесив трубку, Даша с радостью представила счет, который придет Полетаеву за разговор, и пожалела, что лишилась записной книжки, а то можно было бы позвонить паре приятелей в Америку.
Оставалось разыскать Ольгу, супруга, и вся команда будет в сборе. Она зевнула. А сейчас в какую-нибудь гостиницу — спокойно выспаться, и пусть все вокруг трепещут.
Глава 28
1
Ровно в половине пятого Даша покинула косметический салон и направилась в сторону гранд-отеля «Европа».
Прогулка по магазинам и посещение салона красоты влетели в копеечку, но результат был в буквальном смысле налицо: по улице, слегка покачивая бедрами, неспешно прогуливалась роскошная молодая дама, в которой от задрипанной домохозяйки остался лишь рыжий цвет волос и горькая складка у рта. Она уже знала всю правду, и она шла мстить. Мстить за поруганную веру, надежду и любовь. За все те подлости и разочарования, которые ей пришлось пережить от самых разных мужчин в течение последней недели. Единственное, о чем стоило сожалеть, что нельзя их посадить всех вместе: сразу и навсегда. Ну если не в тюрьму, так хотя бы в мешок, и выкинуть к чертовой матери в Северный Ледовитый океан.
Представители столь ненавистного Даше пола, однако, с явным интересом поглядывали на бледную элегантную женщину, нервно сжимающую в руках сумочку. И лишь странный, нехороший блеск ее ореховых глаз не позволял им завязать случайное знакомство.
Даша взглянула на часы — без пятнадцати семь. Пора бы. Она специально договорилась с Соней встретиться пораньше — необходимо было ее проинструктировать. От этого зависело очень многое. От этого зависел успех всей операции.
2
— Привет, Рыжая, я тебя не узнала. — Соня появилась из-за спины неожиданно. — Где медальон? — И цепким взглядом оглядела костюм от Шанель в ребристую бежево-розовую клетку, на который пару часов назад, с легкой душой, Даша ухнула остаток денег с семейной кредитки. — Там и вправду соберется приличная компания?
— Более чем, — скрипуче ответила Даша и растянула губы в деланной улыбке. — Я тоже рада, что ты пришла.
— Да? А я не очень. — Либерман скрестила руки на груди. — Послушай, нам надо серьезно поговорить.
— Самое время, — пробормотала молодая женщина, бросая взгляд на часы в витрине ювелирного магазина, расположившегося неподалеку.
С минуты на минуту должны были появиться остальные участники званого ужина, и встреча с ними без предварительного инструктажа Сони была нежелательна.
— Ладно, все что хочешь, только короче.
— Короче так короче. — Девушка поправила ремешок сумочки. — Так вот, если ты действительно хочешь, чтобы я посетила твое антисемитское сборище…
— Какое сборище?!
— Твое! — форсировала голос Соня. — Если ты действительно этого хочешь, то у меня будут два условия. Первое: я пойду, но сидеть вместе со всеми не буду…
— А что ты будешь? — Даша быстро огляделась по сторонам — не видать ли остальных?
— Спрячусь.
— Куда, в шкаф? — Недипломатичная реплика сорвалась сама собой.
Сонины щечки моментально заалели.
— Будешь остроумничать, вообще развернусь и уйду!
— Извини. Я не хотела. — Даша погладила ее по плечу. — Я хотела сказать, куда же ты там спрячешься? Это ведь гостиничный номер, а не…
— Меня это не интересует. Захочешь, придумаешь.
— А зачем?
— Затем… — Соня зловеще понизила голос, ноздри ее затрепетали, — Затем, что человек, убивший Леву, вполне может знать меня в лицо. А увидев, сразу догадается, зачем я тут. И еще. Я так поняла, что ты собираешься кого-то припереть к стенке? Так вот, у меня совершенно категоричное требование: обо мне ни слова. То есть я запрещаю тебе ссылаться на меня и даже упоминать мое имя случайно. Ясно?
Даша хотела было возразить, что все это странно и даже подозрительно, но в последнюю секунду решила, что так оно лучше.
— Яснее не бывает. Только идем быстрее, пока другие не подошли.
