и самодостаточности. Она выберет себе мужчину на одну ночь — и, попрощавшись утром, всё равно успеет представить себя с ним в отношениях. Ты живёшь по правилам, Кирилл, но так и не понял самого главного правила девушек. Они всегда видят себя в отношениях! — произношу я то, о чём думала с самой нашей первой встречи. — Самодостаточные и самостоятельные девушки сильны настолько, что никогда не признаются даже себе, что тоже хотят отношений!
Он встаёт с диванчика и долго смотрит в окно. Наблюдает за машиной Игоря или котом Васькой? Так, риторический вопрос. Я знаю, что сейчас открыла для него новую вселенную. Не нужную. Меняющую все его правила. Мне тоже нет дела до чужой вселенной. Но дурацкая вселенная — часть меня.
— Даже, если у Анжелики возникли чувства, — тихо говорит Кирилл. — Тебе не следовало её прощать. Чувства есть у многих и их нужно контролировать.
— Ты прав, — соглашаюсь я. — Что же касается Анжелики… Кирилл, если бы я увидела тебя с другой… Я знаю, что она почувствовала. И я не знаю, как бы поступила на её месте сама.
В дверь звонят. Приехал курьер из кафе. Я ничем не могу помочь Кириллу и просто жду, пока он накроет на стол. Не могу сказать, что наш обед проходит в напряжении, но едим мы молча. Мужчина моет посуду, после чего возвращаемся в спальню. Он переодевается в домашние брюки, а я остаюсь в короткой рубашке. День вновь выдался очень сумбурным, хочется лечь и отдохнуть. Что мы и делаем. Сначала укладываем перевязь с моей рукой, затем я удобно устраиваюсь в объятиях Кирилла. Моя голова прижата к его плечу, рука мужчины лениво гладит мои бёдра.
— Софи, — его дыхание щекочет мне шею, а тёплые губы скользят по моей щеке. — А ты хочешь со мной отношений?
Я долго молчу.
— Настолько трудный вопрос? — не выдерживает мужчина.
— Не трудный, — я поднимаю голову и смотрю в его лицо. — Кирилл, а что будет в наших отношениях?
— Мы, — просто отвечает он. — И никого больше.
— Отношения рано или поздно заканчиваются, Кирилл, — пытаюсь начать так давно назревающий разговор. — И я буду этого ждать. Говорят, «волков бояться — в лес не ходить». Поэтому я больше не хочу отношений. А с тобой — тем более. Мы очень разные, у нас с тобой нет ничего общего. Сколько могут прожить такие отношения? Я не вижу нас вместе, понимаешь? Только, если в одной кровати. Но, стоит ли ради этого менять собственную жизнь? А я ничего не хочу и не собираюсь менять в своей жизни. Меня всё в ней устраивает. Ты и дальше будешь жить по своим правилам, а куда возвращаться мне? Ты можешь подумать о моей жизни, Кирилл?
Теперь он берёт паузу в разговоре. Я почти засыпаю, когда мужчина отвечает:
— Но не все отношения заканчиваются, Софи. Давай попробуем, но не бросаясь в омут с головой, а обсуждая каждый шаг. Не по моим правилам, а так, как устроит нас обоих. Стань моей девушкой, Софи.
Его губы касаются моих, и я отвечаю на поцелуй. Это и есть мой ответ.
Неделя проходит незаметно. Иногда Кириллу звонят, несколько раз он долго работает по ноутбуку. В выходные вновь приходят Марк и Алина. Подруга сообщает, что с понедельника она уходит в отпуск и готова пожить у меня в квартире. Но более подробно мы начинаем обсуждать этот вопрос, когда остаёмся вдвоём.
— Кирилл, я понимаю, что тебе нужно на работу. Конечно, мне с Алиной будет не так удобно, как с тобой. Всё же я уже привыкла к тебе. И помочь мне физически проще тебе, чем Алине. Но мне очень неловко, что из-за меня у тебя проблемы на работе. Улетай завтра. Так будет лучше для всех.
— Полетели со мной, Софи, — предлагает он. — Я думал об этом, ещё до аварии.
— И что я буду делать в твоей квартире? Наблюдать за твоей помощницей по дому?
— Но и в своей квартире ты делать ничего не будешь, — справедливо замечает он.
— Но это моя территория, — возражаю я. — Это совсем другое. Здесь я — хозяйка!
Последнюю фразу стоило бы придержать, но она сказана. Чёрт! Такое ощущение, что я снова на что-то напрашиваюсь или пытаюсь подтолкнуть Воронцова к более решительным действиям.
— Вот и у меня побудешь хозяйкой. Я не против. Там нет никого, кто станет тебе указывать, — без паузы отвечает он. — Если мы улетим завтра, то следующую неделю я смогу работать до обеда. Вернее, без перерыва на обед, но до двух часов. Давай попробуем. Всего одна неделя. Так, как и здесь.
— А тебе разрешат так сильно сместить график? — сомневаюсь я. — Кирилл, я совсем не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы на работе.
Мужчина убирает чашки из-под чая, который мы пили и вновь садится за кухонный стол. Берёт мою правую руку, где из-под лангеты видны пальчики в свои две руки, медленно поглаживает их и произносит:
— Софи, ты не всё обо мне знаешь.
Я улыбаюсь.
— Всё же тебя понизили, да? Что-то пошло не так и ты совершил ошибку. Поэтому больше не работаешь здесь, в Минске? Кирилл, мне не нужны твои деньги. Мне своих хватает. И мне всё равно — ты топ-менеджер или администратор в кассовом центре.
"Я всяким буду тебя любить", — добавляю уже про себя.
Но он не спешит улыбнуться мне в ответ.
— Софи, помнишь, когда ты рассматривала упаковки с презервативами, я рассказывал тебе о друге, который подхватил ВИЧ. Передал жене. И ребёнок также родился с инфекцией. Они умерли в первую волну коронавируса.
— Да, помню.
— Его звали Егором. Мы были не только друзьями, но и близкими родственниками. Отец Егора и моя мама — родные брат и сестра.
— А твоя мама, ты говорил, из очень известной семьи.
— Известной не только древней фамилией. Нашей семье принадлежит банк. Мама является держателем части акций, но в руках дяди всегда был основной пакет и управление. Предполагалось, что основную часть акций, как и пост банкира, наследует Егор, — продолжает рассказывать Кирилл. — Понятно, что рано или поздно мамины акции также останутся мне, но управлять банком я не собирался, поэтому и уделял внимание собственной карьере, чтобы не зависеть от дела родственников. Теперь у дяди случился инфаркт, и он полностью отошёл от дел, передав мне не только пост, но и свою часть акций. Контрольный пакет.
— Ты богат? — вырывается у меня.
— Да. Помимо банка и его дочек у меня есть ещё несколько других бизнесов, — честно
