заткнут грязной тряпкой, а руки связаны за спиной. И не стоит забывать, что едва заговорщики увидят тебя, как тут же предпримут контрдействия. К примеру, мастер Гвинард лишит тебя воздуха — а без воздуха не только говорить, но и дышать, знаешь ли, тяжко. Или Леклер уставится своими белыми глазищами и высосет из тебя жизнь. Или лжекороль, которого они посадили на трон, отдаст приказ нашпиговать стрелами преступника — ему вообще никто перечить не осмелится.
— Слушай, господин критикан! — рассердился король. — Если мой план настолько плох, предложи лучший.
— Нет у меня никакого плана, — и тут же, опровергая свои слова, заявил: — Можно предупредить ваших герцогов и графов о том, что на троне самозванец. Письмом, к примеру. А уж потом попробовать встретиться с ними лично.
— У меня уже нет королевской печатки — если помнишь, она осталась в клоаке. А без печати это письмо никто всерьёз не воспримет.
— Можно попробовать поднять народ. Хотя, конечно, вряд ли удастся сделать это быстро, а городская стража и гарнизон не дремлют. Или проникнуть в Академию через канализацию и убедить магов, что перед ними истинный король. Думаю, мастер Гвинард уже позаботился о магах и рассказал им нужную версию событий — он всё-таки второй после Адельядо человек и сейчас наверняка командует всем в Академии. Но я знаю, что многие мастера — люди разумные. И после проверки, они…
— Они поведут себя не лучше, чем мои вассалы, — хмуро перебил его король. — Сначала они обездвижат нас, а потом появится Гвинард. Его реакцию ты уже предсказал.
— Ну, тогда не знаю, — развёл руками Дилль. — Конечно, если бы настоящий король появился прямо перед всеми собравшимися главами кланов и объявил об измене, может тогда и был бы какой-то шанс. Может, в присутствии такого количества народа заговорщики не осмелились бы…
— Думаю, осмелились бы — терять им нечего, — мрачно возразил Юловар. — Но твоя последняя мысль неплоха. Помолчи, дай мне подумать.
Король погрузился в раздумья, а Дилль послушно умолк. Наконец Юловар вздохнул и с сожалением покачал головой.
— Нет, ничего не получится. Незаметно во дворец мне не попасть, да и путь до Тронного зала будет тщательно охраняться. Леклер знает обо всех тайных ходах, и каждый выход уже наверняка перекрыт. А заявляться во дворец через парадный въезд — самоубийству подобно. Нет, всё-таки единственный шанс — это переговоры с главами кланов. В этом случае я смогу приехать на Сбор вместе со свитой сопровождения…
— У нас будет только она попытка, — напомнил Дилль, — поэтому нужно трижды подумать, кому из глав кланов довериться. А даже если этот граф или герцог возьмёт нас с собой, то, конечно, никто из дворцовых слуг и солдат не узнает человека, как две капли воды похожего на короля.
— Тьфу на тебя! — рассердился Юловар. — Каркаешь, как ворона помойная.
— Просто я трезво мыслю, — насупился Дилль. — А что, в королевский дворец совсем-совсем никаких ходов нет?
— Я же говорю, есть. Но о тех, о которых мне известно, знает и Леклер, чтоб этого предателя разорвало!
— А вдруг есть ещё какие-нибудь ходы, о которых неизвестно никому?
— Даже если таковые и имеются, то я о них ничего не знаю, — буркнул король. — Соответственно, толку от них нет.
— Я вот подумал, может, муары о таком ходе знают, — предположил Дилль. — Надо было спросить их.
— Вряд ли, — с сомнением произнёс Юловар. — Безопасность ситгарских королей всегда тщательно соблюдалась. И потом: даже если и существует такой ход, о котором все забыли, то на нём наверняка установлена сигнализация, которая переполошит весь дворец, едва мы его откроем.
— Не обязательно, — возразил Дилль. — Заклинание сигнализации обновлял Леклер, поэтому оно сработало. А если никто не пользовался ходом, то никто и не обновлял сторожевых заклятий. Так что, есть шанс, что мы сумеем незаметно проникнуть во дворец. Вопрос только, что мы будем делать дальше?
— Дальше всё было бы просто, — пожал плечами король. — В зависимости от того, куда вывел бы нас ход, мне пришлось бы добираться либо до розовой гостевой спальни, либо до винной кладовой, откуда есть скрытый ход до Малинового зала — он соседний с Тронным. Но, боюсь, по пути пришлось бы драться. Я, хоть и неплохой фехтовальщик, но с десятком гвардейцем не совладаю. А ты, насколько я помню, даже не знаешь, с какой стороны меч держать. И магии у тебя нет. Так что…
— Ну, что касается драк, знаю я одного человека, которому хлеба не надо — дай мечом помахать, — задумчиво сказал Дилль. — И мечом он владеет искуснее, чем повар поварёшкой. Да ты его знаешь — это Гунвальд.
Глава 29
— Каршарец? Да, пожалуй. Но ведь он теперь трактирщик или что-то вроде этого. Захочет ли он?..
— Поменять спокойную жизнь на драку? Голову закладываю, что да, — усмехнулся Дилль. — Итак, весь вопрос — как попасть во дворец. Пожалуй, придётся мне снова лезть под землю.
— Пойдём вместе.
— Нет, застрянешь опять. Я быстрее управлюсь. Вот только я снова превращусь в помойное пугало. Надо бы у Линды попросить другую одежду и лампу. И ещё шляпу — прикрыть мою зелёную причёску.
— Я попрошу, — быстро сказал Юловар.
— Да уж, это будет лучше. С меня-то она точно сребреник затребует, а тебе, возможно, бесплатно отдаст. А мне деньги сейчас пригодятся.
— Каршарцу заплатить? — удивился Юловар.
— Нет, нужным людям, чтобы они Гунвальда нашли. Ну, дядюшка Юлиус, давай, иди к своей ненаглядной и без комплекта одежды не возвращайся. И постарайся не слишком долго любезничать с Линдой. Кстати, если Рохмиро тебя увидит, лучше сразу беги.
— Надеюсь, не увидит, — сказал король и направился к чёрному ходу в кабак.
Против ожиданий Дилля, вернулся Юловар уже минут через десять с узелком одежды.
— Чудесная девушка, — промолвил король, отдавая Диллю узелок. — Никаких лишних вопросов.
Дилль забрал узелок и сказал:
— Мне нужно найти людей, которые смогут доставить весточку Гунвальду. Не знаю, сколько у меня на это уйдёт времени. Потом ещё спуск в канализацию и переговоры с муарами.
— Я буду ждать здесь, — король понял, о чём говорит Дилль. — Или где-нибудь неподалёку от кабака.
— И не надо ни с кем разговаривать. Притворись немым. Всё, я пошёл.
Дилль шмыгнул из конюшни и направился вверх по улице. Уже рассвело и на улицах начали появляться первые прохожие. Мальчишка-водонос, тащивший на тележке кадушку, высотой больше, чем он сам; потиравший красные глаза ночной сторож с деревянной колотушкой; гробовщик, нёсший на плече необструганный маленький гроб; оборванец с грязным ковриком — то ли попрошайка, то ли просто нищий, которого стража согнала с места. Дилль расспросил мальчишку-водоноса, не знает
