смотрелся просто нелепо на фоне окружавшей нас роскоши. И ещё более странно на фоне одеяний дворян из серебряного квартала. Похоже, в «золотом» понтовались совершенно другими вещами, — Рад, что вы нашли время нанести мне визит. И кстати, как погляжу, обновили свой гардероб. Поздравляю. Теперь вы смотритесь почти, как настоящие дворяне.
— Её заслуга, — я кивком головы указал на Айлин. Девушка едва заметно покраснела.
— Я и не сомневался, что Баронессе Де Ланойской достанет вкуса и чувства стиля, чтобы подобрать вам обоим соответствующие наряды, — улыбнулся барон, взял со стола небольшой колокольчик и позвонил в него. Дверь за его спиной тут же открылась и в комнату вошли несколько слуг. Двое несли пузатый котелок, над которым курился ароматный дымок, ещё один — корзинку с хлебом и козьим сыром, а последний — графин с каким-то вином.
— Кстати, прошу меня извинить за мою бестактность в прошлый раз, — барон откинулся на спинку стула и позволил одному из слуг, налить ему похлёбки из котелка, — Я должен был признать вас сразу, однако меня сбили с толку несколько вещей. К моему величайшему сожалению прошлая наша встреча произошла ещё тогда, когда вы, дорогая моя баронесса, были ростом вот с этот самый стол, — он похлопал ладонью по столешнице, — И лишь начинали осваивать азы этикета. Но смутило не только это…
Слуга подошёл ко мне и тоже наполнил мою тарелку ароматным варевом, а кубок — вином. Я посмотрел на него и мысленно про себя выругался. Если знать здесь разленилась до такой степени, что содержит слуг для таких, казалось бы, элементарных вещей, ей определённо требуется хорошая встряска. Конечно, не хотелось бы, чтоб революцию возглавили святоши, но… Кто-то рано или поздно должен всё-таки положить конец этому кромешному пиздецу.
— А что ещё вас смутило? — Айлин постаралась мило улыбнуться и похлопать ресницами. Вышло у неё это так себе. Невооруженным взглядом было видно, что девушка напряжена да предела.
— Моя дорогая, я искренне вас прошу обращаться ко мне на «ты», — улыбнулся барон, приступая к обеду, — В конце-концов мы все здесь дворяне. Ни к чему соблюдать формальности, придуманные для разделения нас черни.
Девушка снова попыталась улыбнуться. Вышло у неё это неестественно, однако Барон не обратил на это никакого внимания. Вообще вельможа сегодня не переставал неприятно удивлять. При первой встрече он показался мне куда более простым и прямолинейным персонажем, не помешанным ни на этикете, ни на роскоши, ни на своём титулованном положении. Теперь же открывался в совершенно ином, противоположном свете. Так что было маской? То лицо, простоватого вояки уважающего лишь отвагу и силу, или лицо надменного аристократа, каждой деталью своего дома и своей речи стремящегося подчеркнуть своё привелигированное положение? А может оба этих лица были масками? Что, если он просто нас обоих проверяет? Хочет посмотреть, из какого теста мы слеплены?
— А смутил меня тот факт, что вы путешествуете в столь странной кампании, да ещё и инкогнито, — продолжил барон, не обратив, казалось бы, никакого внимания на притворную улыбку Айлин, — Вот уж не думал, что девушке вашего происхождения и положения пристало ошиваться среди солдатни.
Похоже девушку он всё-таки допёк. Айлин побледнела, смерила его холодным взглядом и сквозь зубы процедила.
— Эта самая солдатня мне жизнь спасла.
— Вот как? — барон удивлённо посмотрел на меня, — А мне то казалось вам жизнь спас сир Генри отважный.
— Тогда я ещё не был ни «сиром» ни «отважным», — пожал плечами я, — Как вы выразились, той самой солдатнёй, рядом с которой ей не подобает находиться.
В комнате повисло неловкое молчание. От нефиг делать, я взял со стола серебряную ложку и покрутил её язычок между пальцами, рассматривая отблески свечей на искусно выполненной гравировке. Байрон внимательно следил за этим действием. Любопытно, почему его так заинтересовало, что я верчу в пальцах обычную ложку? Боится, что положу в сапог и сопру? Нет, вряд-ли. Тогда бы он просто не подал нам такие дорогие приборы. Должно быть тут дело в чём-то другом? Но в чём? Зараза, надо будет всё-таки нанять учителя по этикету. Хоть немного нас с Айлин поднатаскает, а то не понимаем даже таких элементарных вещей,
— Прошу прощения, — Байрон искренне улыбнулся, — Я ни в коем случае, не хотел вас обидеть или задеть. К тому же, простой солдатнёй вы не были уже тогда, ведь совершили истинно благородный поступок, вступившись за даму в беде. Поступок, подобающий именно знати.
— Не припомню, чтобы я вам рассказывал, как мы с ней повстречались, — я отложил ложку в сторону и невольно нахмурился. Айлин тоже напряглась. Впрочем, причина столь глубокой осведомлённости барона ждать себя не заставила.
— Ну, за это вам следует благодарить вашего менестреля, — улыбнулся он, — Его баллада дошла уже и до высшего общества, и оказалась здесь довольно популярна. Особенно у женской его половины. Сами знаете, женщины очень падки на романтику. Ну а, — он отложил ложку в сторону, скрестил на груди руки и смерил нас пристальным, пронизывающим взглядом, — Сопоставить героев его песни с их оригиналами оказалось не слишком то трудной задачкой.
Твою мать. Надо всё-таки прижать этого трепача, чтоб завязывал со своими песенками. Вот только превратиться в героев местного фольклора нам и не хватало для полного счастья. Скоро блин уже вся столица будет знать, кто мы такие и что тут делаем.
— Правда, — продолжил барон, заметив, что никто из нас не спешит перехватывать инициативу, — Мне бы и в голову не пришло, что вы, дорогая моя баронесса, наделены способностями к магии. Когда я в последний раз был в гостях у вашего отца, вы были самой обыкновенной девушкой. Разве что… Излишне болезненной.
— Появились после одного из припадков, — ничуть не смутившись, ответила девушка, — Просто после очередного… я поняла, что теперь ощущаю мир иначе. Только и всего.
— Да, ваш отец в своих письмах упоминал о вашей падучей болезни, — кивнул Байрон, — Однако, полагаю после того, как в вас открылся дар, недуг отступил?
За столом происходило что-то странное. Барон словно водил нас за нос, по крупицам выуживая информацию. Прикрываясь обычной вежливостью, он то и дело задавал такие вопросы, котороые, казалось бы, волновать его вообще не должны. И следил. Внимательно следил за тем, как мы едим, как берёмся за
