А затем огорченные родители привели двух шестилетних мальчиков, которые в садовых кустах, сняв трусы, залезали друг на друга, как это делают собаки, и совершали непристойные вещи. Приводили также восьмилетнюю девочку, которую поймали, когда она с большим наслаждением всовывала себе шариковую авторучку в задний проход, и другую, которая даже, когда ее связывали, смогла, сжимая свои бедра, получать эротическое наслаждение, – и еще одну, которая должна была не менее трех раз в день ласкать свои половые органы, чтобы снять напряжение и иметь возможность делать уроки. Был у него и восьмилетний мальчик, которого поймали в школьном туалете, когда он, проделав дырку в деревянной перегородке, подглядывал на переменках за тем, как писают девочки.
– Возьмитесь за лечение, пан доктор, – просили родители, – чтобы наши детки, о которых мы думали, что они невинные, не выросли в психопатов, извращенцев, характеропатов, эротоманов, пигмалионистов, невротиков и не опозорили нас.
– Хорошо, – сказал Мартин Эвен и велел санитарке закрыть двери и окна, а потом выпустил всех детей и оставил в закрытом помещении только родителей.
– Я буду лечить вас, – сказал Мартин Эвен. – Ибо дети ваши и в самом деле невинные, а в вас полно греха и позора.
А потом, усевшись за стол, Эвен велел принести свой знаменитый молот, которым он громил литературных ведьм, и, ударив им по столу, приказал сидеть тихо и произнес такую проповедь:
«Мы не будем заниматься литературой для детей и юношества, поскольку наши проблемы не имеют с этим ничего общего. Но существует литература о детях и созревающих подростках, которая уже в течение столетий представляет детей в виде бесполых существ, ангелочков с незапятнанными сексом душами. Такой их образ причиняет зло детям, причиняет зло родителям, причиняет зло миру».
На стене повесили физическую карту Европы. Указывая на линию рек, Мартин Эвен произнес следующие слова:
«Как вы сами видите, в детском возрасте Земли эти реки неслись быстрым и огромным потоком, полным стремнин и водоворотов, постоянно меняя свое русло, пока с течением времени они не создали огромные углубления в почве, по которым сегодня спокойно струятся их воды, направляясь к морю. Точно так же выглядит сексуальная жизнь человека. У взрослого она уже течет в меру спокойно и в определенном направлении по своему руслу, который высек бурный период детства и созревания. К полному сексуальному созреванию ребенок движется уже с момента зачатия, через оральный, анальный и генитальный периоды, пока не придет к окончательной половой зрелости. Лечить детей – это значит затормаживать процесс и сексуальную практику, то есть задерживать в развитии, навсегда оставить детьми. Так же как ребенок учится говорить и ходить, узнавать буквы и принципы человеческого общения, так он учится любви при помощи постижения маленьких и больших сексуальных наслаждений в эротической практике. В половом акте зрелого человека, если он удостоится счастья испытать полное наслаждение, должны принимать участие не только половые органы, но и все чувства человека – зрение, обоняние, осязание, вкус, а также слух. Для ребенка источником сексуального наслаждения может быть все – чтение приключенческого романа, в котором происходят драматические события, катание на велосипеде, борьба, плавание, скольжение по перилам, разглядывание иконы Божьей Матери в окружении нагих ангелочков в костеле. Мы переоцениваем влияние порнографических журналов и фотографий раздетых женщин на воображение ребенка. Дети быстро осваиваются с подобными картинками и теряют к ним интерес, который позже появится снова, но уже станет более глубоким. Дети были и будут невинными, ибо именно природа, которая заставляет их созревать, велит им также сексуально пробуждаться. Об этом должны знать родители и воспитатели, а также священники, особенно, когда приближается время первого Причастия и ребенку нужно исповедоваться в грехах. Для многих детей это момент самой большой первой личной драмы, поскольку им приходится обнажать наиболее интимную сферу своих переживаний. Некоторые просто сознательно лгут, и с тех пор чувство вины долго не дает им покоя. Другие начинают жить в постоянном сознании своей „греховности“. Если бы кто-нибудь в этом смысле проанализировал „Небо в огне“ Парандовского и другие книги из круга католической культуры, то пришел бы к выводу, что в комплексах, вынесенных из периода первой исповеди, скрывается одна из прапричин позднейшего бунта против религии, спор с Богом, а также общего бунтарского подхода, хотя большое значение здесь имеет процесс взросления и того, что Фрейд называет „перерезыванием пуповины“».
Так говорил родителям Мартин Эвен, и большинство отцов и матерей выслушало его со вниманием, но среди них была одна благочестивая женщина, которая ему не поверила и свою шестилетнюю девочку, занимающуюся «греховными делами», отвела в клинику половых неврозов, где та вызвала большой интерес врачей и пациентов, и до такой степени возгордилась, что своими проделками стала заниматься открыто в присутствии врачей, а также матери, когда она ее навещала. А Мартин Эвен, узнав об этом, погрустнел, потому что знал, чем грозит процесс вторичной невротизации у маленького ребенка.
В один прекрасный день привели двенадцатилетнего мальчика, который убил пятилетнюю девочку, подглядывая, как она мочится. И привели двенадцатилетнюю девочку, которая под угрозой шантажа, обещая, что донесет об украденной с фабрики пряже, заставила совокупляться с собой трех взрослых мужчин. Они получили большие сроки за совершение развратных действий с несовершеннолетней. Излюбленным развлечением этой девочки был оральный акт, который она называла «игрой в индюка» и относилась к нему как к игре в прятки или в «классы».
Родители плакали перед Эвеном и били себя в грудь, крича: «Может быть, мы слишком мало времени им посвящали? Может, мы вели при них слишком взрослые разговоры? Может, у них были плохие друзья? Может, это вина детского сада? Может, это вина политического строя, при котором мы живем?».
А Мартин Эвен написал на бумаге диагноз и послал детей в больницу, а родителям сказал: «Пусть будут прокляты ваша спинномозговая жидкость, ваши чресла и позвоночный столб, ваш дед или ваш отец и минута зачатия вашего ребенка».
Но один полный воодушевления писатель (а также журналист), описал эти события в газете, заявляя, что у нас плохие педагоги, в обществе царит безумие, родители слишком заняты работой и не интересуются детьми. Союз польских харцеров[98]организует слишком мало летних лагерей и недостаточно клубов и дискотек, где дети могли бы в нормальных условиях проводить время, а не убивали бы друг друга и не играли бы в «индюка».
Прочитав эту статью, Мартин Эвен опечалился и сказал своим ученикам: «Трижды повторяю вам, что будет меньше преступлений и зла в мире, если в дворцах бракосочетаний и костелах, вместо написанных золотыми буквами девизов: „Живите в счастье и согласии“ или „Идите и размножайтесь“, появится перечень наследственных болезней».
Вступительная речь доктора Эвена в дискуссии в ботаническом саду
Литературные герои – так же, как многие другие люди на свете – могут жить иллюзиями.
