имущество заводов и фабрик разворовывалось.
В 1990-х годах в Москве быстрыми темпами возводились рынки. Под торговые места были отданы некогда славные стадионы: «Лужники», «Олимпийский», «Динамо». Крупнейшим оптовым рынком Москвы стал Черкизовский – «Черкизон». По большей части там продавали дешевое шмотье, привезенное из ближнего зарубежья. Работали и «кооперативы» – мелкие фирмочки, производившие подделки под модные бренды. Обычно эти подделки были очень низкого качества.
Была объявлена «приватизация». Перешли в частные руки крупнейшие московские предприятия, банки, магазины, жильё. Городские улицы покрылись аляповатыми рекламными щитами, уродовавшими фасады старинных особняков.
По сути, объявленная «перестройка» вместо того, чтобы решить проблемы, еще больше их обострила. СССР оказался в состоянии системного кризиса. К тому же возникло двоевластие: каждая республика избрала своего президента. Формально они подчинялись Президенту СССР, но на деле были самостоятельны. Все вместе это привело к распаду СССР.
Новые русские
В Москву пришла организованная преступность. Всевозможные воры в законе стали устанавливать свои порядки. Они делили между собой город, устраивая бандитские разборки. В газетных статьях замелькали странные имена: Леша-Солдат, Гриша-Северный, Вася Бриллиант, Паша Циркуль…
В Москву со всей страны съезжались люди, стремившиеся заработать. Порой они попадали в ловушку: нанимались на частный заводик, у них отбирали документы – и превращались они фактически в рабов. Приходилось беднягам годами вкалывать, не получая никакой зарплаты и даже не имея возможности покинуть территорию предприятия. Хорошо еще если солнечный свет видели! В Черкизове в заброшенных сталинских бомбоубежищах приезжие из Средней Азии жили и работали под землей, не выходя наружу. Они шили «брендовые» шмотки, которые продавали тут же – на Черкизоне.
Совершались заказанные убийства: народного депутата Галины Старовойтовой, журналиста Влада Листьева… Но самым страшным было то, что в столицу России пришел международный терроризм. Начиная с середины 90-х не проходило и года, чтобы в Москве не гремели взрывы, не гибли люди. Страшной памятью остались в истории Москвы взрывы на перегоне между станциями «Тульская» и «Нагатинская», в жилых домах на улице Гурьянова и на Каширском шоссе, в переходе под Пушкинской площадью… Многодневным кошмаром обернулся захват террористами театрального центра на Дубровке, где шел мюзикл «Норд-Ост».
Во время этих бурных событий Москва стремительно менялась: «новые русские» – то есть люди, разбогатевшие зачастую не вполне легально, ввели в моду новый стиль – пышный, вычурный, безвкусный. Старинные особняки становились офисами, новые хозяева перестраивали их на свой лад. В 1986 году «офонарел» Арбат: вместо асфальта на этой старинной улице положили брусчатое покрытие, установили вазоны с цветами, фонари и скамеечки для отдыха, фонари в стиле ретро… То была первая в городе пешеходная зона, улица, предназначенная для прогулок. Поначалу москвичи возмутились, но постепенно привыкли.
Москвички в те годы выглядели нарочито безвкусно: в моду вошла субкультура панков. Парни брили виски, отращивая «ирокезы» – гребни из волос от лба до затылка. Их «ставили», обильно опрыскивая дешевым лаком. Девушки носили «паленые» кроссовки, кое-как пошитые каким-нибудь кооперативом, к ним – колготки в сеточку и мини юбки, подчас такие короткие, что их приходилось то и дело одергивать, чтобы не обнажилась попа. К этому надевали какую-нибудь обтягивающую майку и куртку-косуху. Но невероятнее всего были прически! Химическая завивка сжигала волосы до такой степени, что они превращались в войлок. На темени волосы подстригали, а на висках и затылке оставляли длинные патлы, так что голова напоминала медузу. К этому полагались яркие пластмассовые серьги и очень броский макияж. Румяна наносили на скулы четкими треугольниками, а губы красили перламутровой фиолетовой помадой, так что они выглядели как мертвые. Молодежи уже не хватало алкоголя и сигарет, в ход пошли наркотики. Для того, чтобы достичь состояния «кайфа», подростки нюхали едкий строительный клей или что похуже.
Злободневные фильмы «Маленькая Вера» режиссера Василия Пичула, «Авария – дочь мента» Михаила Туманишвили собирали полные залы. Москвичи слушали теперь совершенно новую музыку – тяжелый рок или тяжелый металл – жесткую, гремящую, даже громыхающую. Обнажились многие «язвы» общества! Оказалось, что в социалистическом государстве вот уже много лет существует валютная проституция. Московские газеты запестрели статьями о жизни «путан», а на экраны вышел фильм «Интердевочка». Да что там – фильм! Жриц любви в изобилии можно было увидеть в центре города, прогуливающихся около гостиниц «Интурист».
Августовский путч
В марте 1990 года Горбачев был избран единственным в истории СССР президентом. На этом посту он пробыл около двух лет. Ускорил его падение августовский путч. Произошел он, когда Горбачев находился в отпуске в Крыму. Ранним утром 19 августа 1991 года по радио и телевидению было зачитано «Заявление советского руководства». В нем было сказано о переходе полномочий президента СССР к Геннадию Янаеву и образовании ГКЧП – Государственного Комитета по чрезвычайному положению. В остальное время по телевизору непрерывно транслировали балет «Лебединое озеро», и даже газеты в те дни не выходили. В Москву были введены войска с бронетехникой. Вечером 19 августа состоялась первая и единственная пресс-конференция членов ГКЧП. Произвела она жалкое впечатление: чиновники в серых костюмах позировали журналистам на сером же фоне, и смотрелись крайне невыразительно.
Президент РСФСР Борис Ельцин отказался подчиняться ГКЧП, объявил его действия «антиконституционным переворотом». У здания Верховного Совета РСФСР (т. н. Белого дома) на Краснопресненской набережной собрались несколько тысяч человек, началось строительство баррикад. Борис Ельцин с танка Таманской дивизии обратился к собравшимся демонстрантам с призывом противостоять ГКЧП. Это выступление было показано по телевидению в программе «Время».
Место гибели 3 жертв противостояния ГКЧП. Сразу после августовского путча. 1991 год
На следующий день в митинге против ГКЧП приняли участие порядка ста пятидесяти тысяч человек. Началось формирование ополчения. С осуждением ГКЧП выступили народные депутаты, секретариат ЦК КПСС и президиум Кабинета министров СССР. Были и жертвы: группа демонстрантов попыталась воспрепятствовать прохождению воинской колонны в Чайковском (Новоарбатском) тоннеле на Садовом кольце. Под гусеницами танков погибло трое: Дмитрий Комарь, Владимир Усов и Илья Кричевский. Это были единственные человеческие жертвы в ходе августовского кризиса.
Осознав поражение, Геннадий Янаев подписал указ о роспуске ГКЧП и недействительности всех ранее принятых им решений. Генпрокуратура СССР возбудила уголовное дело по факту попытки государственного переворота. Члены ГКЧП были арестованы и помещены в СИЗО «Матросская Тишина» (спустя три года их амнистировали). Министр внутренних дел СССР Борис Пуго покончил с собой.
Михаил Горбачев вернулся в Москву и сначала сложил с себя полномочия генерального секретаря ЦК КПСС, а потом и обязанности Президента СССР.
Путч 1993 года
Спустя два года
