напугало Авдотью Константиновну, что она, свято оберегавшая своего «племянника» от любых напастей, решила, что пусть он лучше станет медиком, и отвезла его документы в Императорскую медико-хирургическую академию.
Все экзамены Александр Бородин сдал успешно, преподаватели отметили его солидную подготовку и заметный интерес к медицине.
В 1858 году Александр Бородин – выпускник Петербургской медицинской академии, в 25 лет он приобрел степень доктора медицины. Через год после практики врачом-ординатором в Военно-сухопутном госпитале молодого доктора отправили учиться за границу в Германию, в знаменитый Гейдельбергский университет.
Три года пробыл Бородин за границей, поездил, многое повидал, посещал музыкальные концерты, был в знаменитых оперных театрах, слушал музыкальные произведения Вагнера, Листа, Берлиоза. Именно интерес к классической музыке современных композиторов свел его весной 1861 года с русской пианисткой Екатериной Сергеевной Протопоповой. Екатерина была больна астмой, лечилась в Европе. Они сблизились. Александр подробно написал «тетушке» о своих взаимоотношениях с Екатериной, о своем желании связать с ней свою жизнь и сообщил о ее болезни. Авдотья Константиновна переволновалась. Как же не повезло ему? Но собрала деньги и выслала их для поездки обоих в Италию, где в теплом климате Катенька могла бы поправить свое здоровье.
Вернулся на родину Александр Бородин в 1862 году, его тотчас избрали профессором Медико-хирургический академии. Через год он заключил брак с Екатериною, и ему, как женатому профессору, предоставили отдельную четырехкомнатную квартиру.
Александр привык к уходу, к распорядку, который обеспечивала ему «тетушка». Екатерина была другой, быт ее не интересовал, климат петербургский был вреден, ей приходилось часто уезжать в Москву. Но на семейном совете было решено, что «тетушка» продаст пустой дом и переедет к Сашеньке, будет помогать ему. Счастливый брак, по понятным причинам, оказался бездетным. Это огорчало и Александра и Екатерину, еще больше «тетушку». Тогда супруги удочерили девочку, которую назвали Лизой. Потом еще одну. Забот у «тетушки» прибавилось.
Как-то Бородина пригласили в дом известного терапевта Сергея Петровича Боткина, там, как музыканта, его представили другому музыканту – Милию Алексеевичу Балакиреву.
Конечно, Балакирев со свойственной ему горячностью уговаривал Александра Бородина больше времени уделять музыке, заняться сочинительством, у него же явный дар…
Бородин стал чаще садиться за рояль, исполнял свои пьесы, сочинял романсы, приходившие в его дом гости отмечали явный талант композитора. С подсказки гостей мать обратилась к сыну: «Сашенька», ты должен взяться за большое произведение, надо постараться, ведь Балакирев просил…»
Балакирев же уговорил Александра присоединиться к созданной в 1863 году «Могучей кучке», группе композиторов, которые изучали богатство русского музыкального фольклора, используя былины, сказы, песни, танцы. Стремились через музыку донести до слушателей тему патриотизма народа, его широту и мужественность, не забывая про лиризм, шутку. Как же без скоморохов.
Приобщение к «Могучей кучке» вызвало у Бородина заметную музыкальную активность. Если в дальнейшем Мусоргский готовил на тему русской истории свою оперу «Борис Годунов», за ней следовала «Хованщина», то Бородин по совету Стасова взял за основу для либретто поэму «Слово о полку Игореве», отсюда название оперы «Князь Игорь». Бородин работал над оперой до 1870 года. Но довести до конца не смог, истощился и музыкально, и физически, и психически – совмещение сочинительства с научной и преподавательской деятельностью отнимали все его силы. Он руководил уже химической лабораторий, получил звание академика, был автором свыше сорока научных работ, его избрали членом Общества русских врачей.
Нагрузки возрастали, денег они не добавляли, а здоровье, его сердце, подавало нехорошие сигналы. Работу над оперой Бородин возобновил только в 1874 году. Но вскоре снова наступил перерыв – в 1875 году тяжело заболела «тетушка». К ней пригласили лучших врачей, но восстановить здоровье Авдотье Константиновне не смогли, в 1876 году она скончалась.
Для Александра Бородина это была не просто большая потеря, ушел самый близкий ему человек, который управлял всей его жизнью. Кто подскажет ему, что делать? Как теперь быть? Он заведовал химической лабораторией и трудился над оперой. В общей сложности затратил на нее 18 лет. Но закончить все равно не успел. Умер во время праздничного торжества на Масленицу. В его профессорской квартире устроили костюмированный бал, ели, пили, и когда веселье было в полном разгаре, он просто упал на пол. Гости бросились к нему. Охи и ахи помочь не могли. Сердце остановилось. Это произошло поздно вечером 15 февраля 1887 года.
Скорбела вся Россия. Умер замечательный русский композитор, основоположник эпического симфонизма, автор музыкальных пьес, романсов, одновременно выдающийся ученый химик, медик. Редкость. Ушел тайный княжеский сын, «тетушкин вундеркинд». Ему было всего 54 года. А следом скончалась и его жена Екатерина Петровна…
По записям Александра Порфирьевича Бородина оперу «Князь Игорь» завершили близкие ему по духу композиторы Глазунов и Римский-Корсаков.
Ее «Тайная доктрина»
Елена Блаватская, 1831–1891 гг
Елена фон Ган была девушкой импульсивной и с богатым воображением. Если смотрела на себя в зеркало, то ей казалось, что в отражении она видит незнакомый внешний облик, глаза ее горели, лицо становилось угрюмым, из-за головы кто-то подглядывал, в приоткрытой двери появлялась странная фигура, похожая на древнего индуса с чалмой на голове. Она пугалась. Иногда ей виделись мелькающие вокруг маленькие бестелесые существа с крылышками: порхают рядом, вреда вроде не причиняли. Кто они, ангелочки или бесенята?
О своих девичьих страхах и видениях она никому не рассказывала, опасалась показаться смешной, пугливой. Была веселой, обаяшкой с голубыми, широко открытыми глазами.
Она, русская дворянка, торопилась избавиться от детства, хотела выйти замуж, мечтала стать самостоятельной, освободиться от всех фобий, домашней опеки и начать увлекательную жизнь. Для этого у нее имелось все необходимое.
Елена была первым ребенком в семье тридцатитрехлетнего полковника Петра фон Гана, родом из мекленбургских принцев Ротенштерн-Ган, и его семнадцатилетней супруги Елены. На свет она появилась в 1831 году в городе Екатеринославле. Отец был военный, семье приходилось часто менять места проживания. Они жили в Одессе, потом в Туле, Курске, Полтаве, Петербурге, Астрахани. И везде у Елены и родившейся следом ее младшей сестры Веры появлялись гувернантки – француженки, англичанки, обучавшие детей языкам, преподавали им музыку, игру на фортепиано, учителя танцев давали свои уроки. А как же – это для будущих светских балов, для подбора женихов.
Мать много читала, сама писала, публиковалась в толстых журналах под псевдонимом Зинаида Р-ва, критик Виссарион Белинский называл ее «русская Жорж Санд». Еще она увлекалась спиритизмом, иногда впадала в транс, и тогда вызывали священника, который молитвами «оживлял» ее.
В доме всегда была прекрасная библиотека, так что дочь Елена часы проводила за книгами, любила рисовать. Ее
