Молодые киборги смутились, переглядываясь. Интересно, расценит ли Мастер Шакс действия Дэла как преступление? Всё-таки, он устроил стрельбу в заведении, фактическим хозяином которого является Мастер Шакс лично. И кого только Дэл там пристерил? Почему? Может быть, того скольского типа, который был вместе с уволенным инструктором?
— В общем, так, — Блисаргон Баркью достал из кармана белоснежной короткой шубки телефон и набрал номер Мастера Шакса. — Сейчас решим, что делать с этим стрелком.
— Господин Шакс, это Баркью. Всё нормально, спасибо. За маленьким исключением. Ваш милашка Лебэн не далее как несколько минут назад пристрелил без суда и следствия в «Паноптикуме» двоих людей. Точнее, киборга и человека. И собирался, к тому же, расшибиться о стену. Я чудом оказался рядом. Если бы натравил охранников, не обошлось бы без дополнительных трупов. Конечно, это не моё дело, но, кажется, вашему ведущему ликвидатору пора вшивать стабилизаторы…
Разговор длился ещё несколько минут. Баркью вышагивал туда-сюда перед мувером, на переднем сидении которого сидел Дэл. Пожалуй, слишком неподвижно сидел.
— Ну вот, — Баркью спрятал телефон. — Забирайте вашего буяна и прополощите ему мозги как следует.
Он поднял дверцу мувера, один из киборгов сунулся внутрь и потряс Дэла за плечо.
— Эй, вылезай. Эй!
Дэл таращился в пространство ничего не видящими глазами и не шевелился.
— Дэл… — снова потряс его за плечо киборг.
Блисаргон наклонился, заглядывая в салон. Пощёлкал пальцами стальной руки перед носом неудавшегося самоубийцы. Никакой реакции.
Блисаргон медленно распрямился.
— Плохо дело, дорогие мои, — сказал хозяин «Паноптикума» совершенно серьёзным голосом. — Он в коме.
25 Глава
Из-за конфликта с программой антисуицида нарушились некоторые процессы в той части мозга Дэла, которая уже содержала несколько чипов и прочих электронных составляющих. Дэл мог слышать, видеть и чувствовать, но в остальном его организм пребывал в полном оцепенении, в летаргии с открытыми, застывшими глазами.
Кома киборгов отличается от комы простых смертных: процессы обмена органики в теле киборга практически останавливаются. Тело помещается в саркофаг с питательным физраствором, поддерживающем нормальную температуру и секрецию кожных желез, кровь фильтруется при помощи капельниц, а в мнемо-порталы подключены кабели, соединяющие электронные части мозга с автономным компьютером. И машина самостоятельно восстанавливает повреждённые сектора или генерирует новые.
Время разгоняется, мелькая перед безучастным взглядом киборга. Дни сменяют дни, не меняясь. Мягкий белый свет царит в маленькой комнатке круглосуточно. Меняются только лица, склоняющиеся над прозрачной крышкой из толстого стеклопласта. Дэл смотрел в толщу полупрозрачной жидкости, омывавшей его глаза. Замечал только неясные светлые миражи.
— Я понимаю, господин Шакс, что это один из ваших лучших ликвидаторов, — говорил господин Скарринг, потирая подбородок, — но вы поймите, его проще эвтанировать, чем ждать, пока он очнётся. Повреждения слишком обширны. Его желание умереть было столь сильным и осознанным, что я не могу поручиться за состояние его сознания и психики после выхода из комы. Конечно, если он выйдет из комы.
— Дайте ему ещё пару дней, — глухо произнёс Мастер Шакс, едва шевеля губами. — Если не наступит никакого улучшения, отключите его.
— Мне жаль, господин Шакс, — вздохнул кибер-биолог, разводя руками.
Хозяин города вышел из палаты следом за господином Скаррингом. В коридоре его ждал Блисаргон.
Киборг сидел на диванчике, закинув ногу на ногу, и угрюмо курил сигарету через мундштук. Завидев Шакса, он быстро поднялся и затушил сигарету пальцами. Затем отмахнулся от дыма и растерянно произнёс:
— Ох, прости, я забыл, что тут не курят… Ну как там твой буйный мальчик?
— Скорее всего, придётся отключать, — вздохнул Шакс и попросил у Блисаргона сигарету. — Жаль. Очень жаль. Дэл подавал самые лучшие надежды. Отличный солдат. Мне бы не хотелось его лишаться.
— Всё будет хорошо, Трейс, — прошептал Блисаргон, погладив Мастера Шакса по подбородку большим пальцем. — К нему, конечно же, нельзя посторонним?
Мило улыбнувшись, киборг мягко сдвинул Шакса с дороги и вошёл в палату.
— Ну, привет, привет, дорогуша, — проговорил Блисаргон грудным баском, обходя саркофаг. Дэл находился в коме уже почти полгода, за это время его чёрные волосы отросли и медленно колыхались в жидкости, как водоросли, то и дело задевая глаза, которые никак не реагировали на раздражение.
— Как самочувствие? Вижу, что не очень. Такой молодой и такой больной. Ай-ай-ай.
Поцокав языком, Блисаргон вдруг наклонился к самому динамику и прошептал:
— Я узнал его. Того пепельного блондина, которого ты убил в «Паноптикуме». Видел вас пару раз вместе. Любовничек твой неверный, да?
Блисаргон невольно взрогнул, когда датчик сердечной деятельности пронзительно пискнул, отметив несколько тонов.
— Помнишь его, да? И, наверное, это очень больно… Делейт, ты уж реши — хочешь жить дальше или умереть. Не болтайся посередине.
Тоны сердца стихли.
— Я знаю средство от боли. Когда очнёшься, я расскажу тебе, как избавиться от ненужных воспоминаний, мешающих жить. Пока, дорогуша, до встречи.
Он направился к выходу, напоследок оглянувшись. Дэл медленно моргнул, будто хотел избавиться от попавшей в глаз пряди волос. Блисаргон улыбнулся и покинул палату.
Положительная динамика обозначилась уже на следующий день после визита Мастера и его любовника. А на третий день Дэл очнулся.
* * *
Это помещение напоминало очередную нору нелегалов — куча коробок, ящиков, строительный и прочий мусор, ржавые железки неясного назначения, сломанные, покорёженные рекламные экраны. Какой-то бывший склад, вероятно. Дэл задумался, не солгал ли ему хозяин «Паноптикума». Откуда здесь Стиратели? Может быть, сам Дэл не совсем точно понял, куда идти? Адреса, конечно же, не было, только примерные объяснения, как добраться. А нижние уровни — это тот ещё лабиринт.
— Эй! — крикнул Дэл, сурово хмурясь. — Тут есть кто? Тук-тук!
Он с опаской шагнул через порог, оглядываясь по сторонам. Наверняка ошибся. Надо вернуться к Блисаргону, ожидающему в машине через пару кварталов отсюда, и переспросить дорогу. Дэла неприятно резануло воспоминание о том, как однажды он заблудился в казармах и встретился с Виком. Но от горьких мыслей его отвлёк внезапный оклик:
— Налево, — послышалось сквозь шипение и помехи. Молодой киборг резко развернулся на голос. Старенький репродуктор легко можно было не заметить на стене среди стеллажей с горами хлама.
