спальни Алекса. Он тоже уже совершенно голый. Готовый. Безумно, по- хищнически красивый.
Переступает фаянс и опускается напротив. Места хватит нам обоим.
Улыбаемся друг другу. Не рвано и остро, как- то нежно что ли. Или это просто у меня такое состояние сейчас. Совсем не хочется бури…
Алекс отталкивается от бордюра и подгребает ко мне.
Кладу руки на его сильные плечи. Каменные мышцы играют переливами под моими пальцами.
Я смотрю в его глаза.
-Не хочу сегодня трахаться,- произношу тихо.
Алекс удивленно смотрит на меня, поднимая бровь и придвигаясь ближе, красноречиво намекая мне твердой выпуклостью, что не разделяет моего настроя. Вернее…
Не так понял…
Я облизываю пересохшие губы, на которых все еще играет кислинка белого сухого.
-Хочу заняться с тобой любовью,- произношу почти шепотом. Так, что самой едва слышно. Но мы оба нервно сглатываем напряжение.
Между нами что- то непрерывно меняется. Мы в центре этого процесса и не можем его контролировать. И ответа на вопрос тоже дать не можем, что именно происходит… У меня так. У него?
Алекс накрывает мои губы своими. Я вдыхаю его аромат, пропуская язык внутрь. Его руки ложатся мне на плечи, гладят, проводят по всей их длине и уже в воде берут в кольцо мою талию. С Алексом всегда властно, но сейчас он другой. Между нами как- то все по- другому…
Он водит ладонями по спине, ласкает. Я млею, когда его губы прокладывают дорожку к шее. Дрожь, трепет, шепот, рваное дыхание, подрагивание ресниц.
Не выдерживаю и подаюсь вперед, садясь на его бедра. Не для того, чтобы пуститься на нем вскач. Чтобы быть близко- близко.
Люблю.
Шепчет мое сердце. Не губы.
Губы сейчас отданы ему. В его власть.
Большие ладони опускаются на мои бедра и сильно сжимают ягодицы.
Алекс хрипло и часто дышит.
Мы оба готовы, так давно готовы…
-Тише, - вливается в гармонию танцующих пузырьков вокруг.
Поднимает меня из ванной, аккуратно ставит на коврик и тут же накрывает сверху мягким махровым халатом.
-В воде красиво только в фильмах,- усмехается,- давай оботрем тебя, чтобы не заболела. Там кондеи работают.
Снова берет на руки. Заносит в комнату и кладет на кровать. Нависает сверху, но не наваливается.
Убирает зажим с волос и растрепывает их, а потом долго- долго всматривается в глаза.
Люблю.
Я люблю его. И мне от этого совсем не страшно, кажется.
Я чувствую, как он разводит ноги и входит, за мгновение до проникновения застывает на мне взором, словно бы фиксируя в памяти этот момент. Решительно, без промедлений. Но все равно иначе, чем это было раньше. Нет в нем жесткости и ярости. Сейчас Алекс не на войне…
Я подаюсь ему навстречу, кусая губы от приятных ощущений. Руки скользят по его спине. Слышу, как сильно бьется сердце и от того мое начинает скакать еще быстрее.
Между нами наш первый раз.
Вот он- наш настоящий первый раз…
И мне больше не нужно, чтобы он стискивал меня до хруста в ребрах, боясь, что иначе я упаду. Теперь мне достаточно одного его взгляда, чтобы не упасть…
Чувствую, как в животе начинает зарождаться тепло. Это чувство другое. Не острое, спазмирующее, агогинизирующее. Оно мягкое и обволакивающее.
Как солнце.
Люблю,- снова шепчу сердцем и глазами, так и не разлепив губ,- люблю…
А потом чувствую, как мощная волна тепла расходится потоками по всему телу и перестает существовать весь мир, кроме него самого…
-Саша…- произносят, наконец, мои губы,- Сашенька мой… Люблю… Я так сильно тебя люблю… Как хорошо, что я успела тебе это сказать…
Вижу его расширяющиеся зрачки, вижу, как лицо искажает гримаса удовольствия и удовлетворения.
Вижу его мужской восторг, а потом перед глазами все чернеет…
Глава 55
-Вчера ты назвала меня Саша,- говорит, нежно гладя по спине,- меня так только мама называла.
-Саша,- повторила я протяжно, поиграв именем на языке. Не то, чтобы у меня была проблема с тем, чтобы называть его как все-Алексом. Просто захотелось сказать это так, по-родному,- расскажи о себе. Про маму расскажи. Как взрослел?
Он начинает не сразу, после паузы. Рука- как созерцание и медитация. Ласкает голую спину, словно бы сметая последние условности между нами.
-Я пережил много страшного в жизни. Про таких, как я, обычно говорят «пуганый». Обычно такие хорошо не заканчивают… С детства влезал во все кипяши без разбору. Лихие девяностые, жесткие понятия каждого двора. Сама знаешь, рос без отца. Отчима не слушался, хоть он и неплохой был мужик. Мать мою сильно любил. А я бедокурил. Характер взрывной. В школе сильно ругали, но не портили оценки, так как учился я хорошо, особенно по математике. Директор нормальный был мужик, понимающий.
И все равно, мать из- за меня много слез выплакала и ночей не спала. Стрелки, стена на стену, первые приводы, первые обезьянники. Бабульки на лавке у подъезда мне плевались вслед и прочили путь зека.
На удивление всем я таки поступил в институт. Год даже выдержал, проучился нормально. Потом опять драка. За девчонку заступился, к которой нагло мажорчик с курса клинья подбивал. В итоге тот устроил мне темную. В больнице оказались мы оба, но вот исключили только меня…
Тогда я впервые увидел родного отца после долгого перерыва. Мы почти не общались лет шесть. Я как подрос и стал понимать, кто мы для него, не скрывал от матери, что не желаю видеть этого мужика чужого даже по праздникам на часок. Да и отчима это бесило. Какими бы хреновыми ни были наши отношения, в этом вопросе я был на его стороне…
- Мы с дедом семью Игоря полжизни
