Траурный ужин прошел в молчании, словно все слова уже сказали на кладбище и говорить было не о чем. Когда люди разошлись, Лариса вновь заплакала.
— Ты что, подруга, по второму кругу пошла? — решила пошутить Розочка.
— Не знаю, что на меня нашло… — Лариса смахнула слезы черным платочком. — Ты ж многого не знаешь!
— Ну расскажи…
— Даже не знаю… — Лариса задумалась. — Стоит ли посвящать тебя в эту грязь?
— Если тебе от этого легче, то стоит. Мы же подруги или ты забыла?
— грустно улыбнулась Розочка, предчувствуя неприятный разговор. Что ж, придется набраться терпения: Ларисе просто необходимо выговориться.
— Даже не представляю, что бы я без тебя делала? — искренне воскликнула Лариса. — Понимаешь, мне, конечно, очень жаль папу, только теперь я поняла, как его любила, но… — она вдруг вновь разрыдалась,
— мне сейчас стыдно, понимаешь, стыдно!
— Почему? — удивилась Розочка.
— Господи, «геройски погиб при исполнении служебного долга»! — с иронией повторила она слова некролога.
Розочка не стала ни о чем расспрашивать. Захочет, сама расскажет.
— Да его просто убили! Убили как обыкновенного грабителя! — с надрывом заорала Лариса.
— С чего это ты взяла?
— К сожалению… — тихо произнесла она, — я сама слышала, как он обо всем договаривался с этим подонком Лассардо!
Розочка удивленно взглянула на подругу и, поразмыслив, сказала:
— А тебе не приходит в голову, что все это он делал специально, чтобы арестовать этого бандюгу на месте преступления?
— Господи, ты святая! — она грустно усмехнулась. — Да этот Лассардо шантажировал его! Шантажировал из-за меня!
— Ты-то здесь при чем?
— Этот подонок заснял меня, когда я трахалась с ним и с другими мужиками! Вот отец и хотел спасти нашу семью от позора!
— Видишь! Не такой уж и злодей твой отец! Думаю, даже если он и был в чем-то не прав, то сейчас его не нужно осуждать: он и так жестоко наказан. Я думаю, ты должна простить ему… Все простить! Слышишь? В твоей памяти должен остаться светлый образ человека, который дал тебе самое дорогое — ЖИЗНЬ! Знаешь, давай почтим его память. — Она налила себе и Ларисе вина, затем встала, заставила подняться и подругу. — Пусть земля будет ему пухом! — торжественно произнесла Розочка, затем они выпили не чокаясь, обнялись и долгое время стояли молча, каждая думая о своем.
— Спасибо тебе, Розочка, — тихо прошептала Лариса. — Мне иногда кажется, что ты намного старше меня и мудрее. Я рада, что у меня есть такая подруга!
— Смотри, захвалишь, — заулыбалась довольная Розочка.
— Тебе не повредит. Сергей-то звонил? — неожиданно спросила Лариса.
— Звонил! — Розочка просияла.
— Как он?
— Занят очень! Но обещал в самом скором времени подарить мне целый день.
— Счастливая ты все-таки, подруга! — с завистью вздохнула Лариса.
— И куда хотите махнуть?
— Он предлагает на юг, но мне не хочется тратить время на дорогу! Думаю, что целый день пробудем дома! Только он и я!
— А тетка?
— С теткой я что-нибудь придумаю!
— А что тут думать: давай я ее к себе на день заберу. Она у тебя забавная!
— Одинокая только!
— Ничего, я найду ей жениха, у меня уже есть один на примете. Был у меня репетитором английского. Ничего мужичок: интеллигентный, обходительный. Его дед иммигрировал в Америку еще в двадцатых годах.
— Разведенный?
— Нет, вдовец! Живет, кстати, на Бродвее, в отличной трехкомнатной квартире. Жена лет пять назад умерла от рака.
— Дети есть?
— Сын. Уже женат и живет отдельно.
— Значит, преподает английский?
— Английский — это хобби: отец уговорил, а работает он адвокатом, возглавляет с приятелем адвокатскую контору.
— Неплохо! И как его зовут?
— Матвей. И фамилия довольно известная, Смирнов. Правда, отец его переделал ее в Смирнофф, с двумя «ф» в конце.
— Его дед с водкой был связан, что ли?
— Нет, говорит однофамилец, но мне кажется, он что-то недоговаривает. Стесняется, что ли? Лет ему пятьдесят восемь, но выглядит моложе.
— А что, может, и в самом деле что получится. Вот умора! — Розочка рассмеялась. — Представляю свою тетку в подвенечном платье. Если ей человек нравится, то она вся заливается краской.
— Никогда не подумала бы, что Зинаида Александровна такая стеснительная!
— Еще какая! Кстати, ты не обидишься, если я сегодня вернусь домой: тетке обещала.
— О чем речь! Конечно же, поезжай, а то она тебя совсем, верно, потеряла. Я уже успокоилась, спасибо тебе, и обещаю быть умницей!
— И отлично! А завтра, после занятий, приглашаю тебя к нам на обед.
— Не откажусь!
Они обнялись, чмокнули друг друга в губы, м вскоре Розочка уже сидела в машине.
— Куда прикажете, мэм?
— Домой, Билл, домой! Устала страшно, не столько физически, сколько душой.
— Да, поддерживать тех, кто потерял своих близких, — тяжело. Ой, чуть не забыл! На заднем сиденье вам кое-что оставили.
— Кто?
— Сами все узнаете! — Он хитро улыбнулся.
Розочка обернулась и увидела огромный букет алых роз.
— Сережа! — воскликнула она, взяла букет и уткнулась в розы. — Когда он приходил? Почему не вошел в дом?
— Ничего не знаю, подъехал, сунул цветы и тут же уехал! Может, есть записка?
Розочка раздвинула розы и тут же увидела небольшой листочек.
«ЗДРАВСТВУЙ, МАЛЫШКА! КАК ТЫ ТАМ? ТЯЖЕЛО ТЕБЕ СЕЙЧАС ПРИХОДИТСЯ, ТЫ ДАЖЕ НЕМНОГО ПОХУДЕЛА. НЕ УДИВЛЯЙСЯ, Я ВИДЕЛ ТЕБЯ ВО ВРЕМЯ ПОХОРОН, ПРАВДА ИЗДАЛЕКА. ПЫТАЮСЬ БЫСТРЕЕ РАЗДЕЛАТЬСЯ С ДЕЛАМИ, ЧТОБЫ ВЫПОЛНИТЬ СВОЕ ОБЕЩАНИЕ. ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ ГОРАЗДО РАНЬШЕ, ЧЕМ МЫ ЗАДУМЫВАЛИ. ПРОСТИ ЗА ТО, ЧТО НЕ ЗАСКОЧИЛ: ВРЕМЕНИ СОВСЕМ НЕТ! ОЧЕНЬ СКУЧАЮ, ТВОЙ СЕРГЕЙ».
Розочка была настолько ошеломлена запиской, что дар речи на время потеряла. Впервые он открыто написал «твой». Господи, какое счастье? «Твой Сергей! Твой Сергей!» — повторила она несколько раз про себя. Милый, родной Савушка! Как же ты вовремя прислал эти цветы и написал эти слова! Какие еще нужны доказательства для любви?
Какой же он милый! Какое счастье, что она его встретила, и какое счастье, что не потеряла, сумела не только разобраться в своих чувствах к нему, но и сохранить их.
Тетка еще не спала, но уже готовилась ко сну.
— Вернулась, моя девочка! — Зинаида Александровна тотчас подскочила к ней и крепко прижала к своей пышной груди.
