Хикс и пикнуть не успел, как отправился на тот свет, а еще хвастался, что его прозвали Хитрым Убийцей! Такой хитрый, что перехитрил самого себя. Надо все-таки отдать ему должное: он выполнил свое обещание и принял смерть с улыбкой. Все-таки он был неплохой мужик, хотя и попил ее кровушки!
— Кстати, Ронни, тебе пора делать укол! — Она хотела уже наложить жгут, но, взглянув на его огромные вены, поняла, что обойдется и без жгута. Разорвав упаковку одноразового шприца, наполнила его лекарством и с первого же раза легко попала в вену.
— Ты действительно отличная медсестра, девочка! — Он потянул ее к себе, но Джина прошептала:
— Подожди, милый, мне нужно на минутку выйти. В туалет. Господи! — Наткнувшись на его беспокойный взгляд, она пояснила: — Только на минутку! — Она нежно коснулась его щеки губами и выскользнула за дверь.
Отличная девчонка, и где только Рассказов их находит? Нужно поблагодарить Хозяина за этот сюрприз! Тайсон быстро набрал номер.
— Это я. Хозяин, Ронни! Я вам так благодарен за сюрприз!
— Какой сюрприз? — удивился Рассказов.
— Классная девчонка! — воскликнул Тайсон, уверенный, что его разыгрывают.
— Постой, приятель, о какой девчонке ты говоришь? — В голосе Рассказова не было ни капли усмешки.
— Ничего не понимаю! — нахмурился Тайсон. — Я заснул и проснулся от того, что меня ласкает какая-то молоденькая красавица! Сказала, что она — сюрприз для меня!
— Возможно, и сюрприз, но не от меня! — твердо заверил тот. — Так что поосторожнее! Может, послать кого?
— Не стоит, сам справлюсь!
— Ну, смотри! К вечеру навещу!
— Спасибо, Хозяин! Это большая честь для меня!
Не успел он положить трубку, как в палату впорхнула сияющая Джина. Вся она так и лучилась свежестью. Но, взглянув на своего нового любовника, Джина сразу же почувствовала перемену. Да и трубка не так лежит, как лежала: значит, он с кем-то разговаривал. Все эти мысли мгновенно пронеслись у нее в мозгу, и стало ясно, что если она хочет удержать этого красавца, то должна пойти ва-банк.
— Ну вот, получила удовольствие, очистила тело, теперь нужно очистить и душу! — как бы в шутку произнесла Джина.
— Интересно было бы послушать! — взгляд его был тяжелым и пронизывал насквозь. — Так кто, ты говоришь, сделал тебя сюрпризом для меня?
— Ты не поверишь! — Джина с грустью усмехнулась.
— А ты попробуй, вдруг получится!
— Я же пришла убить тебя! — Она вдруг всплакнула, опустилась перед ним на колени и положила голову ему на грудь. — Прости, милый! Прости!
— Рассказывай! — грозно бросил он.
И девушка без утайки выложила ему всю свою жизнь, начиная с монастыря. Чем больше она говорила, тем больше теплел его взгляд. Как-то само собой получилось, что Тайсону стало известно больше, чем его мертвому сопернику. Джина действительно была девушкой любопытной, к тому же еще и ревнивой. Слитые воедино, эти два качества сделали ее чуть ли не разведчицей. Она подслушивала телефонные разговоры Хикса, следила за каждым его шагом, знала почти все номера, по которым он названивал, имена абонентов, а также имена тех, кого он отправлял на тот свет.
Тайсон слушал внимательно и не перебивал, но, когда она заговорила о хозяевах Хикса, спросил:
— А Хикс называл когда-нибудь имена?
— Ты имеешь в виду того, кто отдавал ему приказы? Конечно, милый! Ему звонили разные люди, но он никогда не принимал решение, не посоветовавшись с неким Лурье, живущим в Париже! Ты бы видел, как Хикс бледнел, если тому что-то не нравилось. Видно, это страшный человек!
— Почему ты решила, что я его убил? — неожиданно спросил здоровяк.
— Я не решила, я все видела своими глазами! — Она вздохнула и продолжила свой рассказ.
Когда она дошла до сегодняшнего дня и призналась, что от смерти его спасло ее любопытство, а потом и то, что она влюбилась как кошка, он спросил:
— А сосед?
— Что сосед? — не сразу врубилась Джина.
— Ты помогла ему успокоиться?
— Так он тебе спать не давал: пыхтел, как паровоз! Поначалу я с ним по-хорошему, а он, блин, ни в какую! — Девушка опустила глаза. — Тогда я и отключила аппарат. Даже врач сказал, что для него это был самый лучший выход. Чего ему так мучиться? Я что, не должна была?
— Кто может ответить на твой вопрос? Главное, как ты сама считаешь
— виновата ты или нет. Мне можешь не говорить о том, что чувствуешь.
— Значит, ты меня прощаешь? — радостно спросила Джина.
— О чем ты?
— О том, что убить тебя хотела, дура такая! — Она стала хлестать себя по щекам, приговаривая: — Дура! Вот дура!
Тайсон, перехватив ее руки, притянул Джину к себе и глядя в глаза, твердо сказал:
— У каждого из нас есть нечто такое, за что мы себя ненавидим, и от этого никогда не избавиться! Но мы прячем это «нечто» глубоко в душе и делаем вид, что этого и вовсе не было. — В последних словах его слышалась грусть.
— Скажи, я тебе нравлюсь? — Сейчас Джина не кокетничала.
— Нравишься!
— А хочешь, чтобы я осталась с тобой навсегда?
— Навсегда? — Он несколько секунд смотрел ей в глаза, не мигая, потом повторил: — Навсегда! Хорошее слово… — Он словно бы не знал что ответить.
— Ты не думай, я очень верная! Когда я жила с Гленом, у меня никого не было. Правда, правда!
— Да не в этом дело! — отмахнулся Тайсон. — Со мной ты должна будешь быть верной, если жить захочешь! Я о другом думаю, сможешь ли ты не врать мне, вот! Вранье меня бесит!
— Господи! Да зачем же я тебе врать-то буду? — Она счастливо рассмеялась, прочитав в его вопросе признание, что она ему тоже не безразлична. — Милый мой! — Она прильнула к его губам и впилась словно змея в свою жертву…
Похороны Комиссара полиции прошли торжественно и пышно, как и обещал Мэр. Прозвучало много речей, в которых выступавшие рассказывали, каким хорошим был покойный и как много он сделал для города. Лариса, в черном траурном платье, держалась с достоинством — принимала многочисленные соболезнования.
Розочка стояла рядом и изредка, когда, казалось, подруга вот-вот сорвется, как бы нечаянно легонько пожимала ее руку. В огромных красивых Ларисиных глазах застыли слезы, Розочка тоже плакала, но это была запоздалая скорбь по своим погибшим родителям. Казалось, что только сейчас, стоя перед богатым гробом отца подруги, она по-настоящему осознала свою потерю. До похорон она ни на секунду не оставляла Ларису в одиночестве, всячески поддерживала, подбадривала. Эта тяжелая ноша опустилась на ее хрупкие плечи, но она с честью выдержала испытание. Побеспокоилась и о траурном платье для подруги, и о темном костюме для себя. Позаботилась о цветах и венках от дочери и, конечно же, о поминках, на которые были приглашены все друзья и знакомые Комиссара.
