стараясь не упустить ни единого момента удивительной схватки. Исследователи замерли в ожидании, в схватке рыцарей решалась дальнейшая судьба экспедиции.
Приор поднял вверх шпагу и посмотрел на тонкий клинок. В глазах было сомнение. Арчибальд улыбался. Столкновения с двуручником шпага не переживет. Сломается, или, что вероятнее, приор не удержит ее. Любое попадание мечом станет для приора последним. Оставалось только воспользоваться преимуществом дистанции.
– Начали? – спросил Арчибальд. – Даю вам право отменить дуэль. Мы созовем братский совет. Так будет лучше всем.
Приор бегом бросился вперед, нагнулся и сделал выпад на всю длину руки. Шпага вонзилась в открытый живот Арчибальда. Он вскрикнул и сделал неверный замах мечом. Вместе с болью он ощутил неожиданный холод внутри, будто проглотил сосульку.
Сэр Галад толкнул соперника, достал шпагу и тут же ударил в живот снова. Клинок погрузился глубоко, приор повернул его и подергал. Арчибальд сдержал крик и зашипел, замахнулся для того, чтобы уложить подлеца одним ударом, но почувствовал внезапную легкость в руках – двуручный меч уже лежал на земле. Вместе с легкостью пришла внезапная тяжесть, Арчибальд повалился на землю.
Некоторое время приор стоял над поверженным. Арчибальд ожидал колкой фразы, но тот развернулся и пошел к ученым.
– В пещере я видел комнаты с крепкими стенами, – сказал он, обращаясь к стражникам. Запихните арестованных в одну из них. Матросика туда же. Как подохнет, похороним, конечно. – Приор обернулся к остальным рыцарям и сказал: – Тащите пушку вглубь пещеры. Никто не ляжет спать, пока не уничтожим сферу.
– Нельзя! – крикнул Вереск. – Вы не понимаете, что делаете. Сфера способна показать, как вы заблуждаетесь. Прежде чем стрелять, бросьте в сферу кристалл. Вы увидите баалов, их истинный облик!
Приор с левой руки ударил Вереска в глаз. Ученый повалился назад, Теодор подхватил его.
– Для симметрии, господин профессор, – сказал приор и ушел.
Глава 31. Братство сферы
Их заперли всех вместе в небольшой комнатке и выставили караульных. Снаружи доносились звуки беготни рыцарей, приказы приора. Исследователи зажгли керосиновую лампу и расположились на полу вдоль стен. Рядом лежал Арчибальд и с отсутствующим выражением смотрел в каменный потолок. Рану заткнули тканью, но все равно вокруг медленно растекалась кровь.
– Умираю достойно, – сказал Арчибальд. – Я узнал истину и выступил на правой стороне. Погиб, сражаясь, и в моей руке был тяжелый меч, как у рыцарей в былые времена. Я умираю как герой.
– Нет, – сказал Ноланд.
Арчибальд повернул к нему бледное лицо.
– Что ты сказал? Издеваешься?
– Настоящий герой побеждает, – сказал Ноланд. – А если гибнет, то спасая других или оставляя после себя новый мир.
– Не говори так, – сказал Вереск, – ты отнимаешь у него последнее. С чего такая жестокость?
– Да, – сказал Теодор. – Не думал, что когда-нибудь заступлюсь за баалиста, тем более перед тобой, Ноланд. Но вообще-то он сделал все, что мог.
– Я теперь не баалист, – сказал Арчибальд. Он принялся дрожащими пальцами срывать орденские перстни и бросать их на пол.
Ноланд поднялся и прошелся по комнате. Глаза горели, кулаки сжимались. Он остановился рядом с Арчибальдом и опустился на колени.
– Вы меня не поняли. Я говорю о том, что умирать сейчас недопустимо. Арчибальд, ты только начал свой путь. Отринул старое и стал настоящим рыцарем. Бросил вызов ордену. Ты защищал сферу и открывшуюся истину, но потерпел поражение. Теперь кто, если не ты, сможет образумить других рыцарей? Ты едва начал войну, рано умирать.
Арчибальд бледно усмехнулся.
– Как всегда, говоришь красиво. Но посмотри на меня повнимательней. Думаешь, я симулянт? Мол, решил прикинуться дохлым, лишь бы не геройствовать? Какие у тебя предложения?
– Есть шанс… – начал Ноланд.
В глубине горы раздался грохот пушечного выстрела. Не успело эхо откликнуться, как тут же грохнуло снова – ядро ударилось в что-то твердое с глубоким треском. Новый выстрел потряс стены. Послышался оглушительный звон, как будто из буфета разом высыпалась на пол вся посуда и столовые приборы. Донеслись возгласы, рыцари поздравляли друг друга и хохотали.
– Великая реликвия разрушена варварами, – сказал Теодор. – Больше никто не увидит то, что видели мы.
– Вот поэтому тебе и нельзя умирать, – сказал Ноланд, кладя руку на плечу Арчибальда. – Нас всего четверо, понимаешь, какая на нас ответственность? Нам еще мир менять! Геройствовать до конца жизни!
– Лично у меня конец жизни в этом чулане, – ответил Арчибальд. – Надоело спорить. Не понимаю, почему ты не дашь мне умереть спокойно. Кстати, я думал над твоими словами о чудовищах прошлой эпохи и современной. Я рад, что умираю не от зубов вуивра, а от шпаги приора.
Ноланд некоторое время смотрел в одну точку. Лицо напряглось от усиленных размышлений. Он заговорил быстро и горячо, чуть не срываясь на крик:
– Вуивр… Где лалл? Арчибальд! Где красный камень вуивра?
Арчибальд нахмурился и полез в карман. Трясущейся рукой, измазанной в крови, он достал блестящий камешек. Ноланд облегченно выдохнул.
– Съешь его! – сказал он.
Арчибальд смотрел непонимающе и даже не нашелся, что ответить.
– Лалл заключает в себе необычайную жизненную силу, о его целебных свойствах говорится в легендах, неужели не вспоминаешь рыцарские баллады? Ешь! Просто проглоти.
– Я не превращусь в вуивра? – спросил Арчибальд.
– Не пори чепуху, это исцеление, – сказал Ноланд. – Отец, Вереск, я верно говорю? Лалл вуивра!
