или еще какого-то водоема — достаточно было просто подвести лошадь за поводья и она сама всласть напивалась, но вот когда такой возможности не было — наши фляги пустели только в путь, и зачастую приходилось как-то где-то искать возможно их наполнить, чтобы не остаться без воды самим. К счастью, воду добывать Тора тоже умела, и мы ни разу не оказались в ситуации, когда у нас действительно не осталось ни капли.
А вот чего у нас не осталось и что было грустно — это хлеба. Без него половина еды просто не несла никакой энергетической ценности и спустя пару часов после обеда из наваристой ароматной похлебки из какой-то птицы с корнеплодами типа картошки, желудок снова начинал требовательно урчать. Тора потихоньку учила меня поиску еды в лесу, показывая, что есть можно, а что лучше не стоит, и я, как мог, пользовался этим, периодически привставая в стременах и срывая грецкие орехи, которые я потом сушил-запекал в костре и хрустел ими по пути, ломая скорлупу прямо пальцами, что на такой случай покрывал броней до третьих фаланг. Кроме орехов, я пока что больше ничего особо не запомнил, так что рисковать не решился, хотя, сдается мне, благодаря демону мой желудок и урановый лом, запитый ртутью, переварил бы. Пару раз у встреченных караванов Тора выкупала булочку-другую уже начавшего черстветь хлеба, и тогда это был настоящий праздник!
Тора меня в этом не понимала и не поддерживала, она спокойно наедалась и без хлеба и даже без гарнира к тому же мясу, и вообще, по-моему, при необходимости она способна питаться солнечным светом и, возможно, силой земли. Не удивлюсь, если окажется, что в ее понимании моя тяга к хлебу — это тоже проявление наличия демона. Ну, примерно как беременных тянет шпалы понюхать или лимона с кетчупом навернуть.
Кстати, это многое бы объяснило — считай, и в том и в другом случае в тебе живет другое живое существо…
По дороге, втайне от Торы, следя, чтобы она не видела, я пытался тренироваться управлять силами демона. Пусть корефаниться с ним мне оставалось всего ничего, исследовательский интерес к возможностям моего вынужденного соседа никуда не пропадал. Выборочно выращивать броню на разных частях тела я уже научился, как и менять ее цвет и даже форму чешуек… Не знаю, для чего может пригодиться последнее, но выглядело интересно. К сожалению, ни разу не получилось создать какое-то оружие — ни на руках, ни на ногах, ни даже на груди — пластины брони всегда оставались плоскими, игнорируя попытки превратить их в какие-нибудь шипы. Максимум, что получилось — это создать подобие острой грани, совместив две пластины на пальцах под острым углом, но при такой схеме пальцы отказывались полностью сгибаться и складываться в кулак. А когда я предварительно сжал кулак и повторил свой эксперимент — они отказались разжиматься. Какой бы серьезной "ошибкой мироздания" не был демон внутри меня, для него самого законы физики и анатомии все же действовали — нельзя разогнуть конечность туда, где уже есть другая часть этой конечности.
А впрочем, не исключено, что и это не вполне правильное суждение. Ведь во мне живет только треть демона, демо-версия с крайне ограниченными возможностями. Возможно, основные чит-коды хранятся в других кусках.
К сожалению, сидя в седле нельзя поупражняться в скорости и контроле тела, но после попрыгушек по крышкам во Флайоре я уже убедился, что и то и то у меня на высоте, причем для активации режима "максимум силы" даже не обязательна броня — и в своем обычном человеческом облике я превосходил любого из прочих смертных на порядок. Со временем способность швыряться гигантскими булыжниками как голышами, а голышами — как пулями, никуда не исчезла, не ослабла, а даже наоборот — окрепла. Я научился правильно дозировать усилие, а, вернее говоря, отключать супер-силу, когда она не требовалась. Отныне угроза разорвать пополам стеклянную банку, которую всего лишь попросили открыть для меня не существовала.
Правда здесь и стеклянных банок-то не существовало, так что и угрозы никакой не было.
Под конец девятого дня Тора заявила:
— Завтра уже будем на месте.
Вроде бы новость должна была вызвать у меня какое-то радостное чувство, хотя бы минимальное, но на деле его не было. Новость была воспринята просто как информация — я пожал плечами и кивнул. На месте так на месте.
Чем дольше я думал о том, как орденцы будут выгонять из меня демона, тем больше уверялся в том, что ни хрена у них не выйдет. Да и торин энтузиазм на протяжении всей поездки угасал прямо на глазах, и окончательно потух, когда на седьмой день она заметила, что "вены" стали едва заметно ветвиться, то есть, демон продолжал захватывать мой организм. С этого момента ее напор и запал куда-то пропали, и все свои обычные дела, в том числе, добычу пропитания и готовку, она делала как-то механически, отрешенно. Она была постоянно погружена в раздумья, из которых ее не сразу получалось выдернуть даже прямым окликом, и, наверное, не будь рядом меня, она бы несколько суток так и ехала по прямой, пока просто не упала бы без сил прямо на землю.
Впрочем, не будь меня, надо думать, она бы и в этом состоянии не оказалась.
На десятый день Тора подняла меня ни свет, ни заря — солнце едва ли наполовину вылезло из-за горизонта и будто бы тоже сонно потягивалось, вторя мне, и не желая выкатываться дальше. Не дав даже толком позавтракать, холодным вчерашним фазаном, Тора нервно заставила меня взгромоздиться в седло и последовать за ней. При этом даже сидя в седле она каждые десять минут оглядывалась, будто бы проверяя, не делся ли я куда-нибудь втихаря. От прежней отрешенности и апатии не осталось и следа — сейчfс волшебница была напряжена, как сжатая пружина. При взгляде со стороны было решительно непонятно, что заставляет ее пребывать в таком состоянии, но я-то знал…
Я-то знал, что с минуты на минуту мы пересечем невидимую границу, которая с вероятностью в пятьдесят процентов убьет мою спутницу прямо на месте. Прямо в седле.
Но время шло, а граница все не появлялась. Да и вообще пейзаж не менялся — мы все так же, как и последние два дня, двигались
