собака!».
Алексей Вульф, приятель поэта, поверяет дневнику сокровенные мысли: «Никакая игра не доставляет столь живых и разнообразных впечатлений, как карточная, потому что во время самых больших неудач надеешься на тем больший успех, или просто в величайшем проигрыше остаётся надежда, вероятность выигрыша. Это я слышал от страстных игроков, например от Пушкина…»
Пушкину редко везло в игре, и тем бо́льшим возрастал его «задор». Денежные долги, вследствие проигрышей, висели на душе тяжкими веригами. «К тому же светская жизнь требовала значительных издержек, на которые у Пушкина часто недоставало средств, – замечал граф Владимир Соллогуб. – Эти средства он хотел пополнить игрою, но постоянно проигрывал, как все люди, нуждающиеся в выигрыше».
Столы зелёные раскрыты:
Зовут задорных игроков…
«За зелёным столом он (Пушкин) готов был просидеть хоть сутки, – свидетельствовала Вера Нащокина. – В нашем доме его выучили играть в вист, и в первый же день он выиграл 10 р., чему радовался, как дитя. Вообще же в картах ему не везло и играл он дурно, отчего почти всегда был в проигрыше».
И всякий раз Павел Нащокин, её супруг, умудрялся уладить вопросы с карточными долгами поэта, вытащить Александра Сергеевича «из сетей Догановского».
…Общими усилиями друзья и приятели выручили из беды и Достоевского. Но более всех помог себе он сам. Написанный из-за безденежья роман «Рулетенбург» (позже роман стал известен как «Игрок») принёс Достоевскому истинное богатство – даровал избранницу. Вдобавок славу и деньги.
Поскольку издатель Стелловский поставил крайне жёсткие условия, надобно было спешить, чтобы сдать новый роман в означенный срок. Оставалось одно: прибегнуть к помощи стенографистки – Достоевский так и поступил. А в феврале 1867-го его верная помощница, одна из лучших стенографисток, Анна Сниткина стала именоваться госпожой Достоевской. Спустя два месяца после венчания супруги выехали за границу, в свадебное путешествие.
И вновь Достоевский пытает счастье в игре, и вновь проигрывается. Изо всех немецких «Рулетенбургов» (а это Дрезден и Баден-Баден, Бад-Хомбург и Висбаден) летят жене отчаянные письма:
«А вчера был день решительно пакостный и скверный… Веришь ли: я проиграл вчера всё, всё до последней копейки, до последнего гульдена, и так и решил написать тебе поскорей, чтоб ты прислала мне денег на выезд».
«Пошёл на рулетку и всё проиграл… пошёл опять заложить часы (которые по дороге на почту успел выкупить), заложил тому же, как и третьего дня…»
«Страсть к игре есть самая сильная из страстей», – безоговорочно веровал Пушкин, испытав на себе власть этой поистине безумной страсти.
Деньги, что просит муж, Анна Григорьевна присылает. А вскоре получает от него покаянное письмо: «Аня, милая, друг мой, жена моя, прости меня, не называй меня подлецом! Я сделал преступление, я всё проиграл, что ты мне прислала, всё, всё до последнего крейцера, вчера же получил и вчера проиграл».
Заложены в ломбард обручальные кольца, заложены брошь и серьги жены, прежде подаренные ей. Вновь лихорадочная череда проигрышей и выигрышей. Кольца то выкупаются, то вновь отдаются в заклад. Пришлось заложить даже мантилью Анны Григорьевны: «Аня, милая, бесценная моя, я все проиграл, всё, всё!.. Теперь роман, один роман спасет нас, и, если б ты знала, как я надеюсь на это! Будь уверена, что я достигну цели и заслужу твоё уважение. Никогда, никогда я не буду больше играть».
В своё время и Пушкин отправлял весьма схожие послания жене: «Для развлечения вздумал было я в клобе играть, но принуждён был остановиться. Игра волнует меня – а желчь не унимается», «Я перед тобой кругом виноват, в отношении денежном. Были деньги … и проиграл их. Но что делать? я так был желчен, что надобно было развлечься чем-нибудь».
Он знает, добрая Наташа поймёт и простит.
Игры губительная страсть…
После свадьбы Пушкин редко предавался любимой забаве. Но иногда та была ему жизненно необходима, будто противоядие от жизненных невзгод.
Итак, примирённые супруги Достоевские отправляются в Швейцарию. А роман, на который возлагал все надежды Фёдор Михайлович, – пока не написанный им, но уже задуманный роман «Идиот». Первая его часть будет отправлена в январе 1868-го из Женевы в Москву, в дом, что на Большом Трёхсвятительском переулке. В нём-то и располагалась тогда редакция «Русского вестника», одного из влиятельнейших в России журналов, литературных, да и общественно-политических.
Обещание не садиться за игорный стол исполнить удалось не сразу: ещё трижды власть рулетки одерживала верх над Достоевским. Последний проигрыш случился в Висбадене, где не раз за игорным столом, подобно герою «Игрока» учителю Алексею Ивановичу, владели Достоевским самые мучительные чувства.
Вид на Висбаден с холма Нероберг. Фотография автора. 2007 г.
Однажды, и день тот известен – 16 апреля 1871 года, – после крупного проигрыша Достоевский твёрдо решил: более не играть! «Но не тревожься: я перерожусь в эти три дня, я жизнь новую начинаю», – клятвенно пообещал он жене. И слово своё сдержал. Будто замкнулся некий магический круг: начатый в Висбадене и в Висбадене же завершённый!
Здесь, на городском променаде или в курзале, писатель мог видеться с Наталией Александровной, впрочем, не зная графини и не будучи ей представленным. Те гипотетические встречи могли иметь место в разные годы: в шестьдесят втором, в шестьдесят третьем, в шестьдесят пятом… В 1863-м Достоевский, путешествуя по Европе, встречался в Висбадене с молодой особой – экстравагантной красавицей Аполлинарией Сусловой. Верно, по неукротимости нрава и страстям, бушевавшим в её сердце, весьма схожей с младшей дочерью поэта, будущей графиней Меренберг.
Но встреча писателя с дочерью кумира могла случиться и в… казино! Кажется невероятным, но это так. Да, Наталия Александровна тоже не единожды испрашивала своё счастье за игорным столом. О чём сама же и свидетельствует. «Надеюсь, мы с вами в жизни ещё свидимся и не раз сыграем в рулетку» – так завершает графиня письмо давнему знакомцу доктору Бертенсону. Право, необычное предложение, равно как и само признание!
Впрочем, жить в Висбадене, известном во всей Европе своим роскошным казино, и хотя бы единожды не испытать азарт игрока, было бы по меньшей мере странно. А главное – не в характере дочери Пушкина, вольнолюбивом, горячем и деятельном. Вспомним, что и сам Александр Сергеевич был страстным картёжником и что ему в пылу азарта доводилось проигрывать не одну тысячу, деньги немалые по тем временам!
Под сенью «Праведныя Елисавет»
С Клотильдой фон Ринтелен, правнучкой графини Меренберг, что и поныне живёт в Висбадене, мне довелось побывать в том самом легендарном казино, где в
