пота волосам и поцеловала в лоб.
— Спи, солнышко, — едва слышно прошептала ему и вновь вернулась к окну.
Ирбис говорил, что поведет лисенка к отцу. Мы успели прибыть вовремя, и тот все еще был жив. Значит, у Криса есть возможность попрощаться с отцом, сказать ему последнее прощай, перед тем как он отправится к предкам.
Но и на этом месте я пробыла недолго. Подойдя к туалетному столику, взяла в руки пустую фляжку и провела ладонью по контуру, ощущая каждую выемку, каждую линию. Эту фляжку я когда-то забрала из Академии. На ней был выбит герб высшего учебного заведения, который еще не стерся от времени.
Сегодня я приняла последнюю дозу лекарства. Уже завтра сила полностью вернется ко мне, и все будет как прежде. Хотя сегодняшняя порция почти не влияла на способности, уж очень небольшой она была, я все равно испытывала дискомфорт.
И вот, наконец, знакомые шаги.
Стоило Ксандеру распахнуть дверь, как я бросилась к нему, прижимаясь и вдыхая родной запах моего мужчины.
— Я так волновалась.
— Все хорошо, — шепнул барс, обхватывая за талию и целуя куда-то за ухо. — Киан спит?
— Да, устал очень. Как Крис?
— Принял все стойко. Как и полагается настоящему мужчине.
— А его отец?
— Плохо. Зелья больше не помогают от боли. Он мечется в бреду, шепчет что-то странное, непонятное… Какие-то черные орхидеи, — глухо закончил он. — Совсем плох стал. Определить яд так и не удалось.
Я застыла на мгновение и тяжело сглотнула.
Черные орхидеи… Прекрасные и невероятно опасные цветы, что разводились в специальном подвале Академии. Я помнила, как страдал и мучился Сол, когда случайно вдохнул пары зелья… Мы так и не смогли ему помочь. Азалия неделю проплакала. Это потом я узнала, что они хотели пожениться после выпуска. Но мы были слишком неопытны, слишком самоуверенны и так неосторожны… Верили, что наша работа пойдет на благо Империи…
Этого не может быть… Просто не может. Они же закрыли все… Хмурая велела молчать.
— Миа, что случилось? — Ирбис сразу почувствовал, что со мной что-то не так, и отодвинулся, пытаясь заглянуть в глаза.
Медленно и крайне осторожно выбралась из его объятий и отвернулась.
— Ирбис, что он говорит? Ты можешь воспроизвести дословно?
— Миа, — он сделал шаг ко мне, но я быстро отодвинулась, обхватив плечи руками.
Меня трясло.
— Это очень важно.
— Точно сказать не могу. А что происходит?
— Просто… Если это действительно черные орхидеи… то получается… что это, — я глубоко вздохнула и подняла на него взгляд. — Ирбис, кажется, я знаю, что с ним… И это моя вина.
Ирбис отреагировал так, как мог отреагировать только он.
Барс не стал наигранно смеяться, делать страшные глаза и говорить, что я болтаю глупости или что у меня нервное перенапряжение и так далее. Заковывать в кандалы, как опасную преступницу, он тоже не спешил.
Лишь наклонил голову набок и совершенно спокойно произнес:
— Расскажи поподробнее.
Он мне верил. Действительно верил. И осознание этого простого факта согрело душу так, что нервозность и страх куда-то исчезли, уступив место привычному хладнокровию и уверенности. Снежный прав, не время предаваться панике, сначала надо разобраться.
— Когда я училась на последнем курсе Высшей Академии, начался небольшой эксперимент по созданию нового вида сильнодействующего яда и проклятия. В нем принимали участие лучшие ученики. И я в том числе. Нам казалось, что мы творим благое дело, служим Империи. Да и на итоговые оценки данная работа бы повлияла. Кто бы не захотел быть знаменитым, открыть новую формулу? А я так стремилась стать лучшей… — я грустно улыбнулась своим воспоминаниям. Как же я гордилась, что меня взяли в эту группу. С каким восторгом рассказывала Соне и Тому. Глупая девчонка. — В подвале Академии мы выводили специальные черные орхидеи. Они были так похожи на обычные, за единственным исключением. В сочетании с определенным видом трав они давали смертоносный эффект. Только вот это зелье было крайне нестабильно и быстро выветривалось. Десять — пятнадцать минут — и во флаконе была лишь слабая настойка, которая, в худшем случае, могла лишь расстройство желудка вызвать… Данная работа была начата не нами, мы пришли на все готовенькое. Единственное, что от нас требовалось, — увеличить срок действия и доработать заклинание, что закрепляло результат.
— И у вас получилось.
— Нет… За месяц до начала практики, когда мы уже были так близки к финалу… Один из нас случайно вдохнул пары… Сол всегда был такой рассеянный и ненавидел технику безопасности… Спасти его не смогли и допуск закрыли. Нам так и не удалось добиться стабильности и создать нужную формулу для заклинания. А потом был выпуск, и… я уехала…
Перевертыш некоторое время молчал, задумчиво смотря прямо перед собой.
— Это, конечно, может быть совпадение, — в конце концов произнес он. — Но я давно уже в них не верю… Если это то самое зелье, над которым вы работали, то должно быть противоядие. Ты знаешь, как его сделать? Вдруг оно сможет спасти Гедеона?
— Противоядие было. Но прошло столько времени… После несчастного случая я постаралась выбросить все из головы. Забыть как страшный кошмар. Наверное, только после смерти Сола мы все до конца осознали, что создаем смерть… И если это действительно то самое зелье, то почему Гедеон до сих пор жив? Не понимаю, — я принялась массировать виски и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. — Более шести лет прошло… Они что-то добавили или нашли недостающий элемент. В любом случае было что-то изменено, раз им удалось добиться стабильности… Ирбис, это очень сложно. Я даже не представляю, с чего начать.
— Миа, — он шагнул ко мне и крепко взял за плечи. — Ты единственная, кто хоть что-то знает об этом… Пойми, у нас есть шанс спасти Гедеона, и мы обязаны им воспользоваться. Да, они внесли изменения, но основа осталась та же.
— Противоядие тоже должно быть другим… Тогда мы так и не смогли спасти Сола… Азалия, — я вздрогнула, вспоминая, как корчился в судорогах на полу парень, а девушка пыталась залить ему в рот зелье. Не помогло. Лицо Сола застыло бездушной маской, а изо рта пошла черная пена. Меня потом долго рвало в подсобке. И я еще долго не могла прийти в себя. — Мы влили в него целый флакон с противоядием, но он все равно умер.
— Миа, если не попробуешь, он все равно умрет, а так хоть есть шанс на спасение.
— Я не знаю… Могу попробовать, но… Ирбис, — я беспомощно взглянула на него. — Неужели они действительно сделали это? Кто-то из Империи закончил нашу работу
