Операция со взломом — жаргонное обозначение незаконного вторжения в помещение с целью получения какой-либо информации или материалов.
77
Надеюсь, что дело важное, приятель, — сказал Сет. — Уже типа ночь.
— Важное. Обещаю.
— Да уж! Ты теперь звонишь, только когда тебе что-то нужно. Или когда кто-то умер.
Он шутил, но в каждой шутке... По правде говоря, Сет имел полное право на меня обижаться. Я ведь практически не звонил ему с тех пор, как начал работать в «Трионе». А он меня поддерживал, когда умер отец, был на похоронах. Он лучший друг, чем я.
Через час мы встретились в круглосуточном кафе возле квартиры Сета. Там почти никого не было, не считая пары пьяниц. Сет оделся во все те же старые «дизеля» и футболку с надписью «Кругосветное турне доктора Дре».
Он воззрился на меня:
— Что, черт побери, с тобой случилось?
Я не стал скрывать от него никаких мрачных деталей — какой теперь смысл?
Сначала Сет подумал, что я сочиняю, но когда поверил, легкий скептицизм на его лице сменился ужасом, смешанным с интересом и искренним сочувствием.
— Черт! — сказал он, когда я закончил свой рассказ. — Ну ты и влип! — Сет смотрел на меня, как зевака на жуткую автокатастрофу.
Я грустно улыбнулся и кивнул:
— Ага, я в полкой заднице.
— Я не то имею в виду. — Сет заговорил резче. — Ты, черт тебя дери, им потакал.
— Нет, я им не потакал.
— Да нет, придурок. У тебя был выбор.
— Выбор? Какой, к собакам, выбор? Тюрьма?
— Ты согласился на их условия сделки. Они зажали тебе яйца клещами, и ты спекся.
— А какой у меня был выбор?
— Для этого и нужны юристы, идиот! Мог бы мне сказать, я бы попросил помочь ребят, на которых я работаю.
— Помочь? Как? Я ведь на самом деле взял их деньги.
— Ты мог бы привести на фирму юриста, испугать их до чертиков, пригрозить оглаской.
Я на секунду замолчал. Вряд ли все было бы так просто.
— Знаешь, сейчас-то уже поздно так действовать. И в любом случае они бы все отрицали. Даже если бы один из твоих друзей согласился меня представлять, Уайатт науськал бы на нас всю Ассоциацию американских юристов.
— Может быть. А может, предпочел бы ничего не афишировать. Возможно, тебе удалось бы унести ноги.
— Не думаю.
— Все ясно, — сказал Сет с огромным сарказмом. — Ты предпочел наклониться и подставить им задницу. Ты принял участие в их незаконных махинациях, согласился стать шпионом, практически гарантировал себе тюрьму...
— Какую еще тюрьму?
— А потом ради удовлетворения своих непомерных аппетитов обманул единственного человека во всей корпоративной Америке, который в тебя поверил.
— Спасибо, — горько сказал я, понимая, что он прав.
— Ты в общем-то получил по заслугам.
— Спасибо за помощь и моральную поддержку, друг.
— Давай начистоту, Адам. В твоих глазах я, наверное, жалкий неудачник, однако я честный неудачник. А кто ты такой? Ты обманщик. Знаешь, кто ты такой? Ты, черт побери, Рози Руиз.
— Кто-кто?
— Эта девка лет двадцать назад победила в Бостонском марафоне, установив рекорд среди женщин, помнишь? Оказалось, что она впрыгнула за полмили до финиша. Доехала туда на метро! Это ты, чувак. Рози Руиз корпоративной Америки.
Я сидел перед ним, и мое лицо заливалось краской. Когда мне стало совсем хреново, я спросил:
— Ты закончил?
— Пока да.
— Хорошо. Мне нужна твоя помощь.
78
Я никогда раньше не был в фирме, где Сет работал — или делал вид, что работает. Она занимала четыре этажа небоскреба в центре города и ничем не отличалась от стандартной юридической фирмы высокого класса: стены под красное дерево, дорогие восточные ковры, огромные картины современных художников, окна во всю стену.
Сет договорился, что рано утром мы встретимся с его боссом, старшим партнером по имени Ховард Шапиро. Он специализировался на защите по уголовным делам и когда-то был федеральным консультантом по вопросам права. Шапиро оказался маленьким лысым толстячком в круглых черных очках. Он говорил высоким голосом, выпаливая слова как из пулемета, и постоянно прерывал мой рассказ, подталкивал, смотрел на часы. Шапиро что-то помечал в желтом блокноте и иногда смотрел на меня настороженно и озадаченно, словно пытался что-то понять. Сет же проявлял чудеса благовоспитанности и молча сидел рядом.
