берет над «Уралом» шефство, правда, его телевизоры и футбольные мячи так до корабля и не дошли. Наверное, в Москве оказались нужнее. Еще немного о людях. Из тех, на ком держался корабль — офицеры Сергей Бакунец, Анатолий Моисеенко, Игорь Садов, Сергей Гейне, Николай Ермилов, Сергей Савченко, Сергей Шкурупий, Василий Кваско. Такими людьми страна должна гордиться.
Капитан 2-го ранга запаса Геннадий Ивасько. Службу на «Урале» проходил с августа 1991 года по август 1998 года. Командир дивизиона радиотехнической разведки.
— БАРЗК «Урал» был действительно уникальным кораблем разведки. Но вся его беда, по моему глубокому убеждению, в том, что был построен не в то время и не в той стране. Любая другая страна такой корабль расположила бы заботливо у стенки, обеспечила всем необходимым, отправила в море и держала бы его там годами. Большинство офицеров и мичманов мечтали выйти в море на «Урале».
Я пришел на корабль в 1991 году лейтенантом. Но еще на 5-м курсе военно-морского училища проходил стажировку на «Урале». Перед выпуском из Калининградского ВВМУ командование факультета провело опрос курсантов-выпускников. Я честно признался, что хочу после выпуска попасть на ТОФ, именно на «Урал». Недавно в Интернете прочитал какую-то статью про флот. Коснувшись судьбы моего корабля, автор высказал гнусное мнение, мол, на «Урал» ссылали офицеров-неудачников. Категорически не согласен.
Мой первый наставник капитан-лейтенант Андрей Побегайлов — образцовый корабельный офицер. Всегда спокойный, выдержанный. Толково все объяснит, покажет. Если надо, повторит дважды, трижды. Компанию поддержит, но без фанатизма.
Мой непосредственный командир Юрий Чиликов имел широчайший кругозор и обладал энциклопедическими знаниями, за 7 лет совместной службы никогда не повысил голос. Чем злее он становился, тем тише говорил. Иногда даже приходилось ему говорить: «Юра, не шепчи!»
Большой удачей в своей жизни считаю встречу с капитаном 3-го ранга Вячеславом Глушаком. В дальнейшем он стал нашим заместителем и моим другом. Заместителем командира с большой буквы. Умел не только «сжать экипаж» в один кулак для решения поставленной задачи, но и настроение людям поднимал. Писал песни, рисовал, отличный собеседник и душа любой компании.
Как можно назвать неудачником хирурга от Бога старшего лейтенанта медицинской службы Мовсеса Габриеляна? А командир БЧ-5 капитан 3-го ранга Сергей Сенькин при мне учил правилам борьбы за живучесть штабного адмирала. Умница-механик!
И матросы у нас служили хорошие, ответственные. Из подчиненных особо хочется отметить старшего матроса Андрея Янкаева, последнего из служивших 3 года, уволившегося в 1992 году. Родом Янкаев из Узбекистана, Гулистанская область. До службы у него дома не было ни радио, ни магнитофона. По его словам, он телевизор видел только у соседей.
За время службы Андрей с помощью офицеров стал высококлассным радиометристом. Перед увольнением в запас собрал своими руками портативный магнитофон. Вот что среда технарей делает с человеком казалось бы далеким от техники. А еще это говорит об отношении к военной службе матросов и пользе военной службы для молодых людей.
Это уже после того, как корабль разграбили, махнули на него рукой, после того, как поставили к пирсу умирать — сюда стали списывать «самых лучших» на флоте моряков. Сейчас, находясь в запасе, я нисколько не жалею, что попал служить на «Урал». Я был частью этого уникального корабля. Да, обидно, что не удалось выйти на нем в море. Обидно, что корабль умер. Но я получил огромный жизненный опыт. В жизни бывают разные ситуации. Но в моей памяти об «Урале» сохранилось только хорошее.
Капитан 2-го ранга запаса Александр Палий. Заместитель командира по воспитательной работе БАРЗК «Урал» с 1998 по 2008 год.
— На момент перехода корабля «Урал» с Балтики на Тихоокеанский флот в районе Красного моря был обнаружен запуск баллистической ракеты американцев. В течение пяти минут об этом доложили на КП флота, за что получили благодарность Михаила Горбачева.
Корабль сам по себе уникален вот почему. Во-первых, большой экипаж, только офицеров триста человек, почти столько же мичманов и от шестисот до восьмисот человек личного состава.
Во-вторых, это корабль практически неограниченной автономности. В силу того, что на нем стоит атомный реактор, он может ходить где угодно и сколько угодно, единственное — пополнение запасов продовольствия. Вода своя, на основе реактора работают опреснители. Есть как холодная, так и горячая вода. Созданы прекрасные условия для личного состава.
Центр управления почти такой же, как центр управления космическими полетами.
Почему он остался единственным — наверное, был построен не в то время, перед развалом Советского Союза. Корабль создали, но не создали инфраструктуру. Как у американцев: вернулся корабль из похода, стал к стенке, отключился, перешел на береговое питание. Так же должен был делать и «Урал» и наши выработавшиеся на рейдах авианосцы.
Третье, «Урал» перебрасывали из одного управления в другое. А ведь по предназначению он должен был замыкаться на разведку флота. Но его передали эскадре, затем дивизии. То есть никто не был готов эксплуатировать корабль по полной программе. Кроме того, на «Урале» нужен был, как на подводных лодках, сменный экипаж. А где найти столько офицеров и мичманов? Заметьте, когда они пришли на ТОФ, было процентов 30 «зеленых» офицеров (я имею в виду сухопутных). Видимо, поэтому каждый год «Уралу» планировали, обещали походы, а в итоге случилось то, что случилось.
Потом, когда конкретно встал вопрос, что с ним делать дальше, были предложения, начиная от плавучей атомной электростанции для Приморья до неподвижного узла разведки. Но для этого, опять же, нужно было восстановить механику, запустить реактор, практически на 50–60 процентов восстановить корабль. Минатом репу чесал-чесал по поводу плавучей электростанции, но так ничего и не решил, потому что надо было вкладывать деньги, а денег на тот момент… Хорошо, что хоть выжили. И постепенно-постепенно мы пришли к тому, что экипажа на корабле уже нет, корабль стоит в заводе.
По моему мнению, молодой специалист должен приходить служить на боевой корабль. Учитывая тот факт, что ныне, в период обучения в училище, курсанты в море практически не ходят, что им дадут две недели практики на корабле? Командир посмотрел — толку от них… Лейтенант ничего не знает, кроме теории. По моему разумению, лейтенант, сразу попав на боевой корабль, должен пойти в море, все увидеть и пощупать своими руками. А сейчас что он может? Специальностью своей не занимается, в общем, гибнет как офицер. Но каждый год нам продолжают лейтенантов присылать, в то время как исчерпавшие свой ресурс корабли ржавеют у причальных стенок. Ну, а что касается места, которое в моей судьбе занимает «Урал» —
