Книга Как я был пособием - Петр Ингвин

Деревни, окруженные полями с торчащими посреди них одиночными деревьями, попадались все реже, их количество плавно стремилось к нулю.

– Деревья – от волков? – Тома оглядывала принадлежавшие ей просторы, о которых теперь надо знать все.

– Врасплох застигнуть могут где угодно, – подтвердила Ася.

После полей потянулись сады. Потом снова поля. В одном месте тропа вывела прямо к предгорью, в уши проник знакомый постоянный шум. Не сразу дошло: текла вода! После местных лужиц, незаслуженно носивших гордое имя озер, увидеть настоящую горную речку было счастьем. Она пробивала себе путь через гребни скал, падала и разбивалась небольшими пенными водопадами. Сойдя на равнину, течение разделилось на рукава, они распались на более мелкие ручейки, опоясывая зеленеющие поля. Когда мы скакали мимо, там квакали лягушки. Душа сжалась: такое напоминание о доме! Впервые.

Раньше я всех доставал своей любознательностью, а на долю Томы выпадала роль слушателя. Ситуация изменилась. Информационный голод жег Тому изнутри.

– Сестрисса говорила про отмененную забаву, как это связано с Новым годом? До него, судя по луне, осталась пара недель?

Оказывается, теперь Тома считает дни и месяцы. Неплохо. Настоящая цариссита растет. Я в свою очередь высчитал, что полнолуние должно прийтись примерно на тридцатое декабря. Все сошлось.

– Ежегодная забава – розыгрыш вотчин, он проводится в новогоднюю неделю. После войны с отступниками все нервничали: как теперь ехать на забаву, если в большинстве семей есть раненые и даже павшие? Теперь понятно, что ехать не нужно. До особого распоряжения.

Около одного из ручьев нас ожидал войник, которого оставила умчавшаяся вперед Инна. Потрескивал костер, на нем что-то жарилось на палочках.

– Перекур!

Спрыгнув с коней, многие сразу бросились к воде – умываться и пить. Туда же я загнал наших зверюг. Пока мы с Юлианом привязывали поводки к кусту, Пиявка уже мчалась из воды обратно.

– Рр! – Мне в ногу ткнулась ее блестящая черепушка.

– Чего?

– Рр! – Уголки глаз, пораженные людской непонятливостью, страдальчески опустились, а из-под повязки закапало.

– Фу! Нельзя! Вот же, наказание мое… – Я поволок чудо гороховое подальше с глаз людских. – Рядом! Сюда, вот так, сидеть!

Вот же ж, чем приходится заниматься. Отвернувшись, я поймал множество прямых, непрямых и быстро отведенных взоров. Тома только хихикала – у ее Шарика таких проблем не было. Остальная команда тоже смешливо косилась. Или не смешливо. Кто-то откровенно завидовал моей власти над ужасным созданием, страх перед которым закладывался еще через детские сказки. Кто-то опасливо сторонился. Только Марианна посмотрела с состраданием. И… с некоторой долей ревности.

Царисса Ася перехватила ее взгляд и быстро нашла дочке какое-то полезное занятие.

Юлиан подоспел с запасной тряпкой и помог мне водворить в лоно цивилизации оправившуюся и радостно помахивавшую тощим тылом целоволчицу – ей очень нравились наши приключения. Прежнюю тряпку Юлиан унес и прополаскал. Я поблагодарил кивком, небывало искренним. Не знаю, что бы я делал без Юлиана. Вернее, знаю, поэтому так ценна его помощь. И, кажется, я начинаю понимать, что в нем нашла Тома.

Перекусив печеными овощами, отряд вновь стал грузиться.

– Дальше войники и бойники пойдут пешком, мы забираем всех лошадей, – объявила царисса. – Без запасных до ночи нам не успеть.

Гонка продолжилась. В небе народился молодой месяц. Лягушачье кваканье в ушах сменилось хрипом и топотом коней. Вплоть до сгущения темноты мы мчались строго на запад. Деревень больше не было, только камни, леса, болота. Иногда мы меняли коней. Если вдоль всей Большой воды так же безлюдно, то ясно, почему в местном представлении пожиратели путешествуют в корытах и почему никто не пытается воспроизвести те корыта. Своего рода «железный занавес», пограничье, специально созданная необитаемая полоса. А если границы устанавливают – значит, это кому-то нужно.

В какой-то момент стало понятно, что Пиявка больше не выдержит бега. С помощью Юлиана я взгромоздил ее перед собой на коня и обхватил руками, чтобы не свалилась. Тома так же поступила с Шариком. Кони возмущались, но их не спрашивали. Марианна предложила посильную помощь. Я поблагодарил, но, боюсь, она не справится, животные у нас с характером, да и помощь иногда требуется столь деликатная, что лучше мы как-нибудь сами. Марианна ехала рядом, иногда смущенно косясь на меня, обнимавшего ошалелое создание. Создание в ужасе вертело головой, стремилось съежиться и спрятаться в меня, а иногда пыталось вырваться, тут же получая пинка под зад или тумака куда придется. Марианна удрученно качала головой, но молчала. Ее мама вообще не обращала на нас внимания, ее лицо глядело вперед, и ничто другое цариссу не интересовало в принципе.

Ночь нахлобучилась на растянувшуюся колонну, как опрокинутый дуршлаг, и дырки-звезды в нем очень интересовались идиотами, путешествующими во тьме в мире, где ночные путешествия противопоказаны. И словно накликали. Раздался тонкий свист, кони шарахнулись в стороны, едва не сбросив седоков, все схватились за оружие.

– Без паники, – тихо скомандовала Ася. – Свои.

Из темноты выплыли фигуры – Инна и войник.

– Где Архип? – Взгляд Аси скользнул в поисках еще одного.

– Следит за противниками. С ним разведчик погранцарберов, который подал сигнал о пожирателях. Погранцы извещены, но им добираться сюда намного дольше. Обещали, что к утру первые четыре десятка прибудут.

– Значит, наша задача – продержаться до утра. Сколько сил у неприятеля?

– Немного. Можете сами посмотреть.

Последовала команда спешиться.

Вымотанная за день Пиявка бессовестно дрыхла: спина уперлась мне в грудь, голова свалилась на плечо, лапки безвольно болтались. Осторожно опустив ее вперед, лицом в гриву коня, я привязал поводок к седлу.

Шарик у Томы тоже почти не подавал признаков жизни. Животные в течение марш-броска умаялись, а наши проблемы их не касались. Тома поступила с Шариком так же, как я с Пиявкой.

Всех коней принял войник. Знаками распорядившись о соблюдении тишины, Инна повела нас сквозь невысокие заросли. Ася и ее мужья выдвинулись вперед первым эшелоном, меня и прочую молодежь задвинули во второй. Юлиан крутил головой, крылья носа у него бурно вздымались – что-то учуял. Марианна схватила меня за руку. Ее ладонь дрожала – царевна впервые оказалась в такой ситуации и до смерти боялась. Аккуратно ступая, я повел ее вперед, не отпуская от себя. Вот тебе и воительница, вот вам и матриархат. В миг опасности женщина хватается за мужчину. Природу не обманешь.

Вскоре все почуяли запах, давным-давно уловленный Юлианом. Далеко впереди вспыхнули оранжевые отсветы, открылся небывалый вид: блестела вдали широченная ночная река, а на покрытом песком берегу с десяток человек, одетых и вооруженных примерно как мы, жарили мясо на костре.