и добавил, пожимая плечами:
— А ведь мне тогда даже пятидесяти не исполнилось. Представляете, какой красавчик перед ней свой облезлый хвост пытался распушить?
— А посему предлагаю выпить, — тихо пробурчал Баланчин и поставил на стол поднос с маленькими рюмочками, в которых дрожала чистая как слеза водочка. — Димке низя, а нам можно.
— Одну можно, — уверенно заявил Воеводин. — За нас, за пацанов, за тех, кто с нами, за тех, кого с нами уже нет, и за тех, кто придёт после нас. С праздником!
* * *
— Леночка, отдохни. — Рената Дмитриевна перехватила внука у уставшей дочери и уложила себе на руку. — И всё-таки ты рано из больницы ушла. Надо было ещё хотя бы недельку полежать.
— Ма, я бы там плесенью покрылась, честное слово. А потом я по вам всем так скучала. Спасибо, ма, тяжёленький Павлушка стал за моё отсутствие. Господи, какое счастье, когда у тебя есть мама, — прошептала она, прикрыв глаза, но тут же широко их распахнула и посмотрела на сидящих за столом Валю и Люду. — Девчонки, простите, я не знаю, как у меня это вырвалось.
— Потому что ты правду сказала, — успокоила её Валя.
Ирина Павловна, секретарь генерала Фиккера, внимательно посмотрела на молодых женщин и тихо спросила:
— Девочки, извините, а вы своих мам не помните?
Валя чуть растянула губы в улыбке и посмотрела в окно:
— Моя мама умерла в родах. Меня воспитала жена отца.
— Ты так это сказала странно, она была плохой матерью?
Валя опять улыбнулась и покачала головой:
— Нет, она была неплохой матерью. Пока я была послушной дочерью. Но как только я выросла и начала принимать решения самостоятельно, наши отношения испортились. Вот и всё. Поэтому папа остался со мной, а она… Она осталась в прошлом.
Люда выслушала подругу, усмехнулась, пожала плечами и спокойно ответила:
— А у меня есть мама, это Марина Михайловна. А все остальные меня не волнуют. Вы не смотрите так, Ирина Павловна, просто я детдомовская. Всё просто, как дважды два восемь. Только выйдя замуж за Диму, я поняла, как это чувствуется, ощущается, что у тебя есть мама, которая и поможет с ребёнком, и заменит у плиты, и удержит на своих плечах дом.
— И заберёт на день и мою крошку. — Валя с широкой улыбкой посмотрела на маму Дмитрия. — Мы-то с Людой и институт закончили, наверное, только благодаря Марине Михайловне, её помощи и советам. Мы дружим ещё с подготовительных курсов в медине, учились вместе, теперь вот родственниками станем. Мой папа долго не решался сделать предложение, всё своим здоровьем объяснял свою неуверенность, но в конце концов всё сложилось хорошо.
— Да, — вдруг обиженно прошептала Люда, — а теперь я без неё остаюсь. А Димка всё время на работе, а я вечерами одна буду, а если что случится, как я это всё сама вытяну?
И она неожиданно для всех тихо заплакала. Женщины замерли на мгновение, а потом стали наперебой успокаивать плачущую Люду, и только Валя внимательно посмотрела на подругу, коротким жестом остановив охнувшую Марину Михайловну:
— Люда… — Валя прищурилась и опустила глаза на стройное тело Воеводиной: — А ты ничего сказать не хочешь?
Людочка сразу успокоилась, детским движением ладони вытерла мокрый нос и выпрямилась, уставившись на Валентину. Лена прикусила губу и села поудобней, затем бросила взгляд на играющих Мишутку и Наденьку, усмехнулась и обратилась к Вале:
— Ты подумала о том же, что и я?
— Люд, давай колись, — уже со смехом заговорила Валя и толкнула подругу локтем. — Клянусь, что мы ничего Димке не скажем.
Марина Михайловна всплеснула руками и крепко обняла невестку:
— Людочка, счастье-то какое! А ты давно узнала? А когда тебе рожать? Господи, да я ради такого дела всё брошу! Боже мой, — и она залилась счастливыми слезами, гладя жену сына по волосам и что-то ей шепча на ухо. Они обнялись и замерли.
— Да, с тобой, Валентина, можно в разведку ходить, все тайны на раз угадаешь. — Лариса Евгеньевна, мама Валентина, отложила рукоделие и показала невестке большой палец.
— А ты когда Димке скажешь? — Лена поёрзала в кресле и чуть подалась вперёд.
— Сегодня вечером хотела. — Люда уже вовсю улыбалась и довольно щурилась, как большая и добрая кошка. — Сегодня у него праздник, ерунду всякую он уже получил, а главные подарок я оставила на вечер.
— А вы с Валентином о втором ребёнке не думали? — Рената Дмитриевна склонилась к внуку и не заметила, как лицо Ларисы Евгеньевны скривилось в болезненной гримасе.
Валя же пожала плечами и с сожалением ответила:
— Увы, мои первые роды дались мне очень нелегко, поэтому Надюшка у нас будет единственным малышом. К сожалению, не все женщины, как наша Людочка, могут обрадовать своего мужчину ещё одним долгожданным ребёнком.
Лариса Евгеньевна сжала пальцы невестки, та мягко положила ей голову на плечо. Ирина Павловна согласно кивнула и заметила:
— Это ты правильно, Валюш, сказала. Насколько я Валентина знаю, он с Надюшки пыль сдувать готов. Была я недавно свидетелем одного разговора. Ох, и врезал он одному полковнику, что я готова была аплодировать стоя, правда, у меня в руках поднос был. Но скажу вам по секрету, я бы тот поднос с удовольствием натянула бы на голову генеральскому посетителю.
Валя усмехнулась и посмотрела на Ирину Павловну:
— Это был мой первый муж, Ирина Павловна. Мы некрасиво расстались, вот Валик и отреагировал на его слова. Хотя зная Короля, уверена, что он пробовал упражняться в острословии.
— Было такое. Он мне моего бывшего муженька напомнил. Не знаю, как у тебя, Валюша, но у меня был как раз тот случай, когда папа не доделал, а мама не доносила.
Все женщины улыбнулись, а Валя ответила:
— Просто я перестала его устраивать в качестве удобной женщины, а о любви даже разговора никогда не было.
— Удобная? — Лена чуть склонила голову на бок и задумчиво глянула на задумавшуюся Валю.
— Да, Лен, удобная. Хочешь знать, что это такое? Удобная — это когда… — Валя выдохнула, прикрыла глаза и тихо начала говорить: — Когда он всегда отказывается говорить о ваших отношениях, заменяя все разговоры фразой «не выноси мне мозг». Он не заботится о твоих желаниях, о твоих ощущениях. Ему хорошо и ладно. — Валя сглотнула и чуть качнула головой. — Он не тратит на тебя свои ресурсы, а это деньги и время, и ты постоянно живёшь в режиме «я сама», стараясь уложиться в скромную зарплату и стипендию. Он никогда не спрашивает, что у тебя на душе и как ты себя чувствуешь, и если ему
