«КамАЗы» ползли навстречу, похожие на трудолюбивых муравьев, и казалось, колонна их бесконечна – трейлеры с логотипом «2Т» тянулись по ту сторону перекрестка сколько хватал глаз.
«Эх, – подумал Аурел с сожалением, – мне бы по поперечной приехать, а уж между парой грузовиков я бы всяко проскочил...» Не успел Аурел это подумать, как сквозь строй «КамАЗов» действительно прорвался мотоциклист. На чем-то спортивном. Стального цвета курточка сначала едва не ввела Аурела в заблуждение: он решил, будто это Тири. Но быстро понял ошибку – судя по плечистой фигуре, мотоциклист мог быть только мужчиной. Сквозь басовитый стрекот «рокера» Аурел явственно расслышал одобрительные возгласы, свист и аплодисменты скучающих в пробке водителей.
Неведомый собрат Аурела, похоже, сам не поверил, что проскочил сквозь сплошной строй грузовиков. Остановился, обернулся... Качнул головой. И пулей умчался по своим делам.
Аурел даже посигналить ему не успел. Но вот пробкой воспользовался сполна: свернул на перекрестке на проспект какого-то Гибсона, отлавировался сквозь пробку на нечетную сторону и канул во дворы. Преследователям на «ауди» предстояло обогнуть длиннющий, в несколько кварталов, хвост, но где к этому моменту будет Аурел – никому не известно, даже ему самому.
В общем, он оторвался, хотя даже не рассчитывал на подобное. И нельзя сказать, что это стоило больших усилий.
А может, просто погоня не проявила должного рвения?
Интересный вопрос...
* * *
!TASK 08
[OWNER: Shade]
Основное отличие забарьерной Сети от привычной Шейд просек довольно быстро. Линки между серверами здесь были неизменными. Путь сигнала легко предсказывался заранее, поскольку также осуществлялся всегда одним и тем же манером. Шейда это сначала удивило: стоило единственному звену выйти из строя, и неизбежно замерла бы вся цепь. Но потом он вспомнил, что на заре компьютерной эры существовало много любительских Сетей, организованных подобным же образом. И ничего, жил как-то народ. Да и от чего может лечь какой-нибудь сервак, если не по велению админа? Разве что электричество отрубят, но такое в Москве случалось очень редко. Наверное, и здесь не каждый день отрубают, иначе не сохранилась бы так неудачно организованная Сеть.
Чем заняться – Шейд решительно себе не представлял. Гипертекстный трансферный протокол местной Сетью не поддерживался, поэтому поблуждать по ссылкам и сетевым страничкам не удалось. Но проглядеть кое-какие документы возможность имелась; имелась также возможность контекстного поиска. Зацепившись за поисковый сервер, Шейд, немного поколебавшись, сделал запрос по маске «Камилл».
Ноль информации. То есть не о интересующем Камилле ноль – вообще ноль. Ни одной ссылки.
Тогда Шейд попробовал «Санната» и «Sannata»., К некоторому удивлению, поисковик выдал жиденький списочек ссылок. И Шейд принялся за дело. Довольно быстро он уперся в стену закрытого доступа, и пришлось искать лазейки. Первое время это не отнимало много сил, но чем дальше, тем надежнее закрывались чужие системы. И наконец Шейд чуть ли не носом уткнулся в сплошную аспидно-черную стену, по которой желтоватой вязью струилась надпись: "Проект «Реальная виртуальность». И немного ниже – «Олег Палек aka Nostromo».
Неизвестно, долго ли Шейд любовался мрачноватым порталом чужого холда. Чувство времени с потерей тела расстроилось окончательно.
– Поздравляю, – неожиданно сказал кто-то. Шейд нервно обернулся.
Он был совсем рядом. Некто тускло-серый, размером с баскетбольный мяч. Вероятно – хозяин; программы и ведут себя, и выглядят обычно иначе. Во всяком случае, программа точно не стала бы ждать, покуда Шейд наглядится на запертый вход.
– С чем? – спросил Шейд максимально миролюбиво. Сам он продолжал хранить человекоподобный сетевой облик, хотя не был уверен, что здесь его корректно прочтут и анимируют.
– Ты первый, кто сумел забраться так глубоко. Сюда еще никто по своей воле не забирался. И могу сообщить еще одну новость, гораздо менее приятную. Никто отсюда также и не выбирался, но совсем не потому, что никто не приходил. А потому, что это тюрьма. Анизотропная тюрьма. Эдакая сетевая раколовка.
– А что здесь делаешь ты?
– Я – узник. Самое обидное, что построил эту тюрьму именно я. И я же стал ее первым и единственным узником. Точнее – еще недавно я думал, что единственным. Пока не появился ты.
– И кто же тебя в тюрьму упрятал? Уж не Камилл ли? – поинтересовался Шейд.
– Именно он, – подтвердил узник. – Я не удивлен, что ты знаешь Камилла. Тебя ведь упрятал тоже он?
– Косвенно, – вздохнул Шейд. – Он лишил меня тела... А дальше уж я сам.
– И тебя тоже, – скорбно заметил узник. – Значит, Камилл все еще пытается осуществить свой давний замысел?
– Я слишком плохо знаком с его замыслами.
– Ну как же! Он не мог тебе этого не говорить. «Я стану Сетью... Я стану чертить в ваших душах...» Он всем это говорит. Всем, кого собирается уничтожить или заточить.
Шейд испытал ощущение, сходное с неожиданным ударом в спину. В реале у него враз пересохло бы во рту.
– Всем?
– Всем.
– А... Он действительно может захватить контроль над Сетью? Над всей Сетью?
В ответ прозвучал иронический смешок.
– Контроль... Это почище контроля. Это перенос сознания на законы существования Сети. Личность на принципиально новом субстрате – не на нейронных связях человеческого мозга, а на электрических импульсах по всей Сети. Я сам это разрабатывал... Разработал на свою голову.
Шейд покосился на стену, украшенную надписью.
– Этот проект – оно и есть?
– В частности. Проект много что охватывал, и им много кто занимался. Камилл купил его, когда в качестве побочного эффекта вычленилось направление сетевого интеллекта. Три года – и ту-ту. Меня скрутили моим же оружием. Лишили тела, заперли в этом дурацком предбаннике...
– А почему не убили?
– Задай этот вопрос себе.
«А действительно – почему? – подумал Шейд, отвлекаясь. – Зачем я Камиллу в качестве неприкаянно скитающейся по Сетям души? Или, если верить этому несчастному, скитаниям тоже пришел конец, и впереди заключение в этом тесном и темном холде?» С трудом уняв панику, Шейд попробовал отступить на шаг назад, вернуться на сервер, откуда пролез к самому входу «Реальной виртуальности».
Получилось без труда. Шейд оказался в слабо подсвеченной сфере по соседству с локальным роутером и толстым почтовым ящиком некоего Владимира Лощинина.
Заметно приободрившись, Шейд снова спустился к стене с надписью. Узник все это время не двигался с места.
– Не знаю, как ты, а я вовсе не заперт, – сообщил Шейд с нескрываемым облегчением. – Никакая это не тюрьма. Для меня по крайней мере.
