Книга Отравленное сердце - Айла Дейд

– И-извините меня.

Я машинально вытерла рот рукавом, а затем, как в трансе, направилась к двери салона. Прохладный воздух коридора успокаивал мои пульсирующие виски. Я побежала, хотя и не знала, куда. Обходя углы, поднимаясь на верхние этажи, на кухню, во двор, снова бесцельно блуждая и понятия не имея, куда иду. В моей голове роились мысли. Образы матери, стены огня высотой в метр, моих рук, в которых пульсировало пламя, Финли, Деклана. Его проникновенной лжи.

Доверие за доверие.

Я бы никогда не стал лгать тебе, Хелена.

Клянусь, я скажу тебе правду.

Ты ее дочь!

Как будто Деклан никогда раньше меня не видел. Как будто он не знал меня в течение многих лет.

В какой-то момент я оказалась в комнате, аура которой притягивала меня, словно гигантский магнит. Темно-зеленые шторы были задернуты, постель заправлена. На полках громоздились книги. Я подошла к письменному столу. Блокнот для рисования лежал там открытым. Я осторожно провела пальцами по странице, на ней был изображен темно-зеленый лес. Продолжая листать, я узнала грубый набросок ворона, который также украшал предплечье Тираэля. Внезапно я наткнулась на старый скомканный листок. Он пожелтел, а неровные угольные штрихи стерлись. У меня перехватило дыхание.

Это было изображение более юной версии меня самой. Без шрама. С широкой улыбкой, по которой я скучала уже много лет.

Дверь отворилась. Я обернулась, все еще держа листок в руках. Взгляд Тираэля впился в мой.

– Нам нужно поговорить, Хель.

Я медленно кивнула. Ти посмотрел на портрет в моих руках и прикусил нижнюю губу.

– Зачем?

– Я хочу тебе кое-что показать. – Он уже собирался развернуться, когда снова остановился и посмотрел на меня. Затем подошел к шкафу, достал длинную черную толстовку с капюшоном и теннисные носки и протянул их мне. – Вот. Чтобы от тебя больше не воняло этим предателем. Я подожду снаружи.

Тираэль

Хелена молча шла рядом со мной. Звуки наших шагов эхом раздавались между стенами замка. Ее ноги были слишком короткими, а мои – слишком длинными, в результате чего ей приходилось быстро семенить рядом со мной, а в моих теннисных носках она скорее скользила по плитке, чем шла. В животе все еще бушевала необъятная ярость при мысли о выражении лица Деклана, и я чувствовал спутанные нервные нити девушки, сжатые путы вокруг грудной клетки, ее уязвимость. Я подумал о том, с какой легкостью Синклер ухаживал за Хеленой, будто никогда не оставлял своих магических отпечатков в ее сознании.

Но к этому гневу примешивалось и что-то еще. Что-то… гораздо более приятное. Ощущение тысячи маленьких светлячков, порхающих внутри меня вместе с бабочками, возникало каждый раз, когда я бросал косой взгляд на Хелену. Как она тонула в моем свитере, рукава которого были засучены. Если бы ее нежные пальцы не держали края манжет, руки Хелены затерялись бы в ткани.

Когда она заметила, что я смотрю на нее, повернула голову. Ее спутанные пряди пепельного цвета касались ключиц. Мне нравилась ее новая прическа. Она подходила ей. Сильная. Мятежная. Своенравная.

– Что?

– Ничего.

Мы поднялись по лестнице, но я не останавливался ни на секунду, пока мы не достигли верхнего этажа.

– Куда мы идем? – спросила Хелена.

– Подожди.

– Я так зла на Деклана. – Она сжала руки в кулаки. – Он лгал мне прямо в лицо. Он…

– Давай не будем говорить о нем. Не сейчас. Или никогда. Пусть он… пусть он станет историей. Деклан не заслуживает роли в настоящем, Хелена.

Она боролась с собой, но в конце концов кивнула.

– Было ли что-нибудь еще интересное на собрании, когда я ушла?

– Я вышел вскоре после тебя, но нет. – Я схватил ее за запястье, чтобы направить в другую сторону, и пошел по направлению к тяжелому гобелену в конце коридора. – Они продолжали спорить.

– О чем?

– Бог и мир. Они всегда находят какой-нибудь повод. – Хелена подняла бровь. – И некоторые по-прежнему больше всего на свете хотят убить тебя. Гилберт, например. – Я рассмеялся. – Некоторые, кажется, реально боятся тебя.

– Ты говоришь так, будто это ненормально.

– Думаешь?

– Почему тебя это забавляет?

– Не забавляет.

– Уголок твоего рта дернулся.

– Нисколько.

Внезапно в руке Хелены появилось пламя, которое со свистом пролетело мимо моего уха. Теперь она была единственной, кто усмехался.

– Не забывай, что теперь я могу уничтожить тебя вслепую, Ти.

Я рассмеялся в голос.

– Это невозможно даже в твоих снах, Иверсен.

– О нет, не там. – Ее усмешка стала непристойной. – Там происходят другие вещи.

То, как Хелена это сказала, и этот взгляд, брошенный на меня… О боги. Что-то во мне всколыхнулось. Кровь хлынула в более глубокие слои, в то время как нервы сладострастно напряглись. В мгновение ока я развернулся, обхватил ее руками и прижал к себе.

Из горла вырвался хрип, прокатившийся по ее нежной коже.

– Ты хочешь испытать мое терпение?

Хелена выдохнула:

– Может быть.

Я провел зубами по ее ключице, провел по вырезу толстовки.

– Ты же знаешь, как быстро она окажется на полу, верно?

– О, слишком хорошо, Фин, поверь мне.

Каждый раз, когда она произносила мое второе имя, что-то во мне взрывалось. Мои нервы просто сходили с ума, и у меня не оставалось возможности вернуть их под контроль.

Я прижался лбом к ее лбу.

– Ты лишаешь меня рассудка.

– Докажи это. – Ее обольстительное дыхание коснулось моей шеи. – Покажи мне, что я с тобой делаю.

Мои губы искривились в усмешке.

– О, я сделаю это. Не беспокойся. Но позже, малышка Иверсен. – Я отстранился от нее. – Сначала я хочу тебе кое-что показать.

Ее плечи поникли, но Хелена все же позволила мне отступить. Я переплел наши пальцы между собой. Другой рукой отодвинул гобелен в сторону. За ним открылась узкая каменная лестница, короткие ступеньки которой круто уходили наверх.

Лицо Хелены исказилось.

– Если ты собираешься столкнуть меня с самой высокой башни замка, как тогда, лучше скажи прямо сейчас, чтобы я могла морально подготовиться.

Я рассмеялся. Звук эхом отражался от стен, расположенных близко друг к другу. Мы поднимались наверх.

– У меня не было бы никаких шансов. Экзодия оказалась бы с тобой быстрее, чем ты могла бы даже осознать, что происходит.

– Ах, да?

– Она также обучена защищать и тебя.

– Правда? – Я отчетливо расслышал ее недоумение. – Почему?

– Потому что наша тренировка началась,