Из-за спешки горожанам просто некогда расти.
Следовало учесть, что так поэт описывал Сидней столетней давности. Интересно, как бы он воспринял современный Нью-Йорк? Ему бы, вероятно, еще больше захотелось поменяться местами с Кленси, покинуть свою контору и стать гуртовщиком.
Усмехнувшись, Хелен покачала головой: не слишком ли разыгралось ее воображение? От безделья ее мысли так и норовят пойти вразброд. Работа в журнале «Жизнь Австралии» осталась позади, ее ожидала интересная работа, однако она почему-то испытывала странное беспокойство. Но уж если она действительно намерена перебраться в Нью-Йорк, то ей нужно сделать еще очень многое — оформить визу, заказать билет на самолет. Новый работодатель будет оплачивать ей проживание в отеле до тех пор, пока она не подыщет себе квартиру… Точнее — апартаменты, поскольку в городе, который никогда не спит, люди из общества обитают именно в апартаментах.
У нее все будет замечательно, и ее мечта осуществится. Как сказал Мэтт, никогда не следует отказываться от своих устремлений.
Однако та ли это мечта, к реализации которой она действительно стремится?
Беспокойство не только не уходило, но и усиливалось. Взяв кошелек и ключи, Хелен покинула квартиру, спустилась вниз и, выйдя из дома, двинулась через дорогу. При ее приближении продавец газет и журналов улыбнулся.
— Доброе утро, — поприветствовал он.
— Доброе, — отозвалась она.
— Как обычно? — Он протянул ей очередной номер «Жизни Австралии».
— Только не сегодня.
Хелен постаралась сдержать улыбку при виде удивления, отразившегося на лице киоскера. После чего пробежала глазами по обложкам выложенных изданий. Нью-йоркских газет еще не было, но она не очень-то на это и надеялась. Ей вполне сгодится «Интернешнл геральд трибюн».
Хелен взяла экземпляр газеты, обратив попутно внимание на глянцевое фото на обложке одного из журналов. Она вытянула из стопки и это издание, после чего расплатилась с киоскером, чье изумление при взгляде на выбранный журнал только усилилось.
Вернувшись в квартиру, Хелен бросила приобретенную прессу на стол. И взглянула на журнальный снимок, на котором была запечатлена лошадь со своим детенышем. Анонс соответствующей статьи обещал полезные советы по выхаживанию недоношенных жеребят.
О чем она вообще думает?.. Она ведь уже приняла решение. Единственно для нее приемлемое.
Хелен прошла в спальню. Ей следовало заставить себя думать о переезде, придать своим мыслям целенаправленность, сориентировать их на открывающееся перед ней будущее. Здесь, в спальне, можно и начать сборы. Первым делом нужно решить, что взять с собой, а что оставить.
Хелен раздвинула двери встроенного гардероба. На обувной полке теснились ее многочисленные дизайнерские туфли. А, кроме того, здесь стояла пара коричневых сапог для верховой езды. Они были практически новыми — лишь незначительные потертости свидетельствовали о том, что их уже надевали.
Хелен вытащила сапоги наружу, повертела их в руках, и некое чувство, которое теплилось где-то в глубине, вдруг разгорелось в полную силу и заполнило все ее существо. Взглянув на будильник, она определила разницу между часовыми поясами и вместе с сапогами направилась к телефону.
Когда же час спустя она покидала квартиру с рюкзаком за плечами и приобретенным журналом в руке, сапоги были уже у нее на ногах.
На сей раз дорога показалась даже более долгой, чем прежде, но Хелен это ничуть не угнетало. С каждым километром пути она все больше уверялась в правильности сделанного выбора.
Жестяной бочонок, приспособленный под почтовый ящик, замаячил перед ней как самый желанный из всех когда-либо виденных ориентиров. И вскоре она свернула на длинную аллею, что вела к дому с широкой верандой, где совсем недавно они с Мэттом потягивали вино. У нее было такое ощущение, будто она вернулась в родные места.
Заглушив мотор, Хелен вышла из машины и направилась прямо к конюшне.
— Мэтт! — позвала она.
Единственным ответом было ржание одной из лошадей.
«Должно быть, он решил проехаться верхом, — предположила Хелен. — И скоро вернется».
Она заметила уже знакомую серую кобылу, находящуюся в небольшом загоне, и, подойдя к ограде, облокотилась на перекладину. Кэсси, неспешно переступая копытами, пощипывала траву. Неподалеку ее жеребенок обследовал корыто с водой, торкаясь в него носом и громко после этого фыркая. Затем, забрызгав себе всю морду, он отскочил назад, вскинул голову и поспешил вернуться к матери. Сунулся ей под брюхо и, замотав хвостом, принялся сосать молоко.
Хелен все так же смотрела на Кэсси и ее детеныша, когда услышала за спиной перестук копыт. Она обернулась.
Мэтт скакал на Грэнни со стороны реки, не замечая пока ни самой Хелен, ни ее автомобиля. Она наблюдала за его приближением, любуясь лошадью, которую буквально переполняла энергия.
Первой гостью обнаружила Грэнни. Она вскинула голову и, замедлив бег, остановилась. Проследив за ее взглядом, Мэтт тоже увидел Хелен, и появившаяся на его лице улыбка была именно тем приветствием, которое ей требовалось.
Подъехав к ограде, Мэтт соскочил на землю и, заключив Хелен в объятия, приник к ее губам в долгом поцелуе. Когда они оторвались друг от друга, ей не нужно было что-то ему объяснять.
— Жеребенок выглядит вполне здоровым, — заметила Хелен, снова поворачиваясь к загону.
— Да, из него вырастет отличный скакун, — улыбнулся Мэтт, вставая рядом с ней. — Все, что ему нужно, — это немного заботы.
— У него уже есть имя?
— Пока нет. — Мэтт обнял ее за плечи. — Может, ты решишь, как его назвать?
Хелен взглянула на него с некоторым удивлением:
— Но ведь именно Эли дает имена всем жеребятам.
— Пусть этот будет исключением.
— Ну, тогда надо подумать.
— Уж постарайся, пожалуйста.
— Может быть, взять что-нибудь из поэзии Патерсона? К примеру, Кленси?
— Да нет, не стоит.
— Хм… У меня есть время на раздумья?
Мэтт смотрел на нее с улыбкой.
— В твоем распоряжении столько времени, сколько тебе потребуется.
Около минуты они стояли, не сводя друг с друга глаз. Затем Хелен провела кончиками пальцев по загорелой щеке Мэтта, кивнула, и они молча отошли от загона, где жеребенок, наполовину скрытый под животом матери, продолжал сосать молоко. Мэтт закинул поводья Грэнни себе на плечо, и они вместе с лошадью не спеша двинулись к конюшне.
